На Соловках, или в штрафбате,
среди бандитов и воров,
вшей, карт, параши, в крике, мате,
где за стеной мороз здоров,
Где о святом не знали речи,
где будто в бездну был провал, —
лежал на нарах человече
и молча к Господу взывал.
Быть может, на шажок от смерти
творил молитву он свою,
но с той молитвою, поверьте,
он словно в сладком был Раю.