Ты за этим к нему и льнула, привыкала, ждала из мглы —
чтоб ходить сейчас тупо, снуло, и башкой собирать
углы.
Ты затем с ним и говорила, и делила постель одну —
чтобы вцепляться теперь в перила так, как будто
идешь ко дну.
Ты еще одна самка; особь; так чего поднимаешь
вой?
Он еще один верный способ остро чуять себя
живой.
Тебя что, не предупреждали, что потом тошнота и дрожь?
Мы ж такие видали дали, что не очень-то и дойдешь.
Мы такие видали виды, что аж скручивало в груди;
ну какие теперь обиды, когда все уже позади.
Это матч; среди кандидаток были хищницы еще те —
и слетели; а с ним всегда так — со щитом или на щите.
Тебе дали им надышаться; кислородная маска
тьмы,
слов, парфюма, простого шанса, что какое-то будет
«мы»,
блюза, осени, смеха, пиццы на Садовой, вина, такси,
дай откашляться, Бог, отпиться, иже еси на небеси,
-
тебя гладили, воскрешая, вынимая из катастроф,
в тебе жили, опустошая, дров подкидывая и строф;
маски нет. Чем не хороша я, ну ответь же мне, Боже
мой, —
только ты ведь уже большая, не пора ли дышать
самой