… Попросила дать мне повести машину- невероятных размеров «Шевролет"-, чтобы самой запомнить дорогу до катка, располагающегося в другой части города. Вначале маршрут был знакомый, но глаза жадно впивались во все приметные объекты (здания, рекламные щиты, названия ресторанов.) на обочинах. Автострада оказалась довольно загруженной, несмотря на вечернее время. Все еще пыталась запоминать цифры съездов, развилки. Через несколько минут поняла- что это бесполезно и стала просто следовать указаниям рядом сидящего владельца автомобиля- типичного американца- довольно упитанного и немного шепелявого, что значительно осложняло понимание, куда нужно ехать, а его постоянные жесты то направо, то налево, вообще перекрывали правое боковое зеркало — это, безусловно, раздражало, и чувство трудно было не выдать.
…Здание катка напоминало белую железную коробку с маленьким отверстием, откуда один за другим выходили люди, напоминающие муравьев- трудяг… Внутри оказался каток — как каток: огороженный лед, свисающие лампы, дети в одинаковых коньках, бесконечно кричащие и повсюду мелькающие, взрослые, немного стесняющиеся самих себя, но полные желания попробовать или вспомнить то, как когда-то катались…
Из-за долгого перерыва шнурки ботинок, казалось, как бритвы, вонзались в недавно смазанные кремом пальцы.
Первый шаг — уверенный, но неуклюжий… Второй… Неприятные ощущения от того, что не получила ожидаемого… Лезвия слишком заточены, ботинки слишком жмут… Три круга дались с трудом. Неудовлетворенность читалась во всех движениях. Было неловко расправить руки- даже для равновесия: все же смотрят!.. Энтузиазм практически достиг нулевого уровня, и хотелось обвинить всех (коньки, упущенное время, смену местоположения).
Постепенно ноги стали послушнее, и слишком сильно заточённые лезвия уже не доставляли дискомфорт, а помогали скользить быстрее и увереннее. Руки предприняли попытку раскрыться, и вот уже получилось прокружить вальсирующими движениями («троечками»): ноги вспомнили этот элемент во всех направлениях. И уже было приятно, что все смотрят, и подбородок слегка гордо приподнялся, а руки приняли привычное для занятия положение- словно два крыла — раскрылись. При выполнении любого движения, очерчивая круг, они словно защищали от того, кто бы попал в радиус личного пространства…
Все вокруг преобразилось: мелькали знакомые, улыбающиеся, приветливо кивающие лица; отовсюду слышались русские голоса, в середине катка работал мини-бар, продавец которого выглядывал из своей ватной ярко-желтой куртки со светоотражающей надписью «Этаж». В поле зрения постоянно была моя Оля (тренер), от чего становилось спокойнее внутри, а шаги приобретали небывалую уверенность, и вот уже получилось сделать «винт», замахнув ногу одну на другую, и красивый выезд назад с непременно раскинутыми руками, в качестве изящного, завершающего данный элемент штриха.
Еще и еще продолжала накатывать круги «подсечками», «обманным шагом», «кросс- роллами», «дугами»…
И ты- тот, кто все мне это дал, стоял за бортом, одну руку наполовину спрятав в карман, а в другой, нежно сжав телефон, и периодически поглядывал на меня довольным, самоудовлетворенным взглядом. От этого хотелось все выполнять лучше, оттачивать каждое движение до совершенства, чтобы твои пальцы хотя бы ненадолго забыли про телефон, а глаза сконцентрировались только на моих движениях, которые показывали мое трепетное, благодарное отношение к тебе.
Два завершающих круга…
Целых восемьдесят минут в своем сознании я провела дома…
Обратно вести машину отказалась. Обратно путь показался короче. Может быть, обратно домой самолет долетит хотя бы на одну минуту быстрее…

Хьюстон,
24.02.2012