В аду — аврал.
Кипит работа, бедняг-чертей бросает в жар: заклинил наглухо ворота Егор Тимурович Гайдар. То изнутри его толкают, а то снаружи тычут в зад, шампунем, маслом поливают, ан — не вперед и не назад!
Сам Сатана примчался в спешке, налег плечом — увы, никак… Кричит:
— Да где же этот грешник отъел себе такой пердак?!
Дежурный чёрт спешит с докладом:
— Где-где — в России! Он один семь миллионов мором-гладом извел народу, Господин. Считай, он сам их всех и слопал, так и не диво, что широк… Кольнуть его трезубцем в жопу?
— А если лопнет?
— Не дай Бог!
Меж тем из душ новоприбывших (а их немало собралось) выходит эдакий парнишка: большие руки, мощный торс, на прессе кубики бугрятся, и дельтовидные — вполне… Он, и не думая стесняться, подходит прямо к Сатане и говорит ему:
— Послушай, не надорвать бы вам пупки… Дозволь-ка мне по этой туше слегка въебать с одной руки?
Рассвирепел Владыка ада:
— Презренный смертный, ты нахал! Да что ты можешь?
— Было надо — рукой автобусы тягал…
— Ну, что ж, попробуй. За работу, когда осилишь ты ее, клянусь, не пожалею квоты — поедешь в райской житье! А не осилишь — твою душу велю швырнуть в кипящий кал…
Но парень черта не дослушал, шагнул к Гайдару — и въебал.
Ударил сноп говна и пара!
И, испуская жуткий рёв, душа товарища Гайдара умчалась в сторону котлов.
Аплодисменты! Поздравленья! А Сатане уже несут бланк по УДО освобожденья и апелляшку в Страшный Суд.
— Сдержал свое ты, смертный, слово. Сдержу и я. Кого писать?
— Ну что ж, пиши — Турчинский, Вова… А Трахтенбергу — не въебать?
— Да ладно, успокойся, парень — бери манатки, топай в рай. Мы сами этих двух попарим, а ты — со Штирлицем бухай!