…Несколько лет назад, зимой, я ехал в троллейбусе. Какой-то косой малый при людях лапает свою девушку и как-то так гнусно, что сил нет даже ехать рядом. И рожа у малого кривая, как у тайного эротомана, а девушка вроде ему не пара. Подхожу:
— Девушка, это Ваш парень?
Она, затравленно:
— Я его не знаю.
Я заволок парня в угол и говорю:
— Не бузи.
Он расслабился, скривился, отвернулся к окну и шипит:
— Я ее все равно найду!
Девушка вышла. Двери закрываются. И вдруг малый, как кошка, скользнул у меня под локтем, между железными дверцами и вырвался наружу, и за ней в автобус. Эхма! Что ж я не дал ему в рожу?! Что ж я его, гада, не догадал! Эх, четки, выручайте! Щелк-щелк, щелк-щелк — полетели зернышки.
Час крутились на пальцах в кармане. А идем в компании родственников на юбилей. Что говорят — не пойму. Сели за стол. Оливье, селедка под шубой, верная водка, на чем-то настоянная хозяином — ну, все как у людей.
Все! Молиться дальше нет путя.
— Вот, Господи, сделал все, что смог. В Твои руки сдаю мою заботу. Но прошу, дай знак, что там все хорошо вышло, очень плохо мне. Дай знак. Ну хоть крест на стекле.
Какое стекло и какой крест, не подумал. Будет знак — будет ясно.
Разговоры, курево на кухне, дети шумят и бегают. Тесно, жарко. Как-то забылось происшествие в течение вечера. Вышли на резкий мороз. Снова стало тревожно, а уж не помню отчего…
Сели в троллейбус. Вожу глазами и думаю: и кому не лень было вымораживать на задубелом стекле столько крестов? Большими, средними и малыми знаками покрыты все стекла машины.
Мать честна! Да это ж… Пасха ворвалась в душу!..