Как иконописец губернатора опустил
Новый, совсем недавно освященный собор.
Фреска «Входа Господня в Иерусалим» привлекла внимание прихожан тем, что среди древних иудеев обнаружился светлый и узнаваемый лик местного губернатора. Причем смотрит он, понятно, не на какого-то Галилеянина, а прямо на своих избирателей. Впрочем, в этой стране (это не РФ) выборов губернаторов нет, а потому лучше сказать — на опекаемых сограждан.
В этом храме еще до завершения росписи я бывал. И еще тогда помню плач священников, что строители храма (градообразующая компания и администрация) ни на йоту не считаются с пожеланиями Церкви.
Бывало, что лики спонсоров (князей, императоров) появлялись в росписи храмов. Но обычно это было внизу на западной стене, в притворе, у входа. А тут — под куполом, в небесной выси. Звучит возглас «горе имеим сердца». Возводит молящийся очи горе — и видит «большого брата»…

Забавно также неграмотное сокращение слова «Иерусалим». Случайная ошибка или намеренное убирание того, что у националистических местных цензоров могло бы вызвать ассоциации с корнем «рус»?
Характерно отсутствие на фреске детей. Законодательство этой страны запрещает создание приходских детских школ.

Но есть конспирологическая версия:
На фреске вопреки всякой логике появляется иудейский первосвященник (крайняя фигура справа с наперсником-хошеном на груди), приветствующий Христа. Но тогда гладкобритый персонаж рядом с ним — это Понтий Пилат.
Выходит, губер себя вознес под купол, пожелав видеть свой лик выше всех. А иконописец, придав ему соседство с Каиафой, превратил превознесенного губернатора в прокуратора. Тогда перед нами парад лицемерия: начальники, якобы благоволящие Церкви, на самом деле готовят Распятие. Иконописец из Палеха. Там ребята остроумные.