ты не знаешь, сколько дождя орошало мои ресницы,

и тебе неизвестно, сколько тонн снега держали мои ладони.

ты мне жалуешься еженочно на то, что тебе не спится,

я в себе всегда подавляю безмолвные крики-стоны.

я тебя не люблю уже, знаешь ли, с середины марта,

ты встречаешься с ней по ночам уж полмесяца точно.

но мы скрытничаем упрямо, упорно не раскрываем карты,

просто связаны красной нитью наши мизинцы уж очень прочно.

я привыкла метаться в холодной постели с утра пораньше,

ты привык к запаху чужого парфюма на моих блузках.

кофеварка нам с понимаем делает кофе слаще,

а мой организм всё чаще сдаёт и напоминает о перегрузках.

я смогу, я большая. я поставлю на этом жирную точку.

захлебнёмся в словах мы оба, словно малые дети.

«эй, послушай, попробуем всё сначала? дай мне отсрочку»

и затем нежный бред а-ля «ты ближе мне всех на свете».

я привыкну, я знаю. опять говорить только мало и очень колко,

с интонацией крепче крепкого «привет-я-железная-леди»,

по ночам хлестать бренди, лежать на полу, сдыхать под голосом Молко,

забывать, начинать сначала и опять по той же программе: аз, буки, веди…

я привыкну разливать кофе из турки в одну, а не в пару чашек,

нажимать «отбой», не замечать сотни пропущенных на мобильном,

загружать себя до предела, не давать ни себе, ни другим поблажек.

нацарапать на зеркале сломанным ногтем: «должна быть сильной».

ты, конечно, начнёшь скучать, слать ромашки и георгины,

я из черных списков твои имена удалю, перестану злиться.

мы опять начнём притираться, я смогу смотреть на твои картины,

и, конечно же, перед сном за тебя, идиот, молиться.