Он был большой, тупой и угловатый.
Его «фасад» в форме трапеции не внушал кому-либо доверия, но для некоторых он был свой: они говорили: «Вон, наш идёт».
Он был добротный малый и надежен. Всем нравилась его огромная душа, она была большая и могла поместить много всякого разномастного народа с их мыслями и чувствами.
Но более всего, ему нравилась Она.
Он всегда встречал её на одном и том же перекрестке, и он подгадывал время так, чтобы оказаться на этом перепутье вместе с ней. Она была миниатюрно красива, и её округлости могли вызвать у любого возбуждающий интерес.
Он всегда пропускал её, он делал это галантно, чуть моргая глазами. Потом она сворачивала на проспект направо, а он следовал за ней. Он очень взволновано себя чувствовал, когда она шла так мягко, словно плыла по проспекту, чуть покачиваясь из стороны в сторону.
Звуки, которые ею рождались уходящими от него движениями, чем-то напоминали успокаивающие звуки мерно движущегося по рельсам трамвая.
Да и чего там скрывать:
Он был трамваем, и Она была трамваем. Трамваи тоже могут любить.