А ему не узнать и ему всё-равно,
что зачислен посмертно в Герои.
Жизнь оборвана, будто бы плёнка в кино,
и сейчас его в глину зароют.
Опустили в могилу… И комья земли
заплясали по цинковой крышке.
Тихий голос комдива: - Спасти не смогли…
Ты прости нас, прости нас, братишка!
На подушке из бархата блещет Звезда,
отражая светило в зените.
Он на грудь не наденет её никогда:
может быть, лишь в гравюре гранитной.
Поменять бы случайный высокий почёт
на остаток несбывшейся жизни.
Только смерть открывает погибельный счёт,
забирая сынов у Отчизны.
У полковника в горле застряли слова.
Смог сказать: — И один в поле воин…
Вдруг завыла волчицей бесслёзно вдова,
грянул залп караульного строя.
Дух от хвои в наставшей внезапно тиши
запах водки заглушит привычно
во помин улетевшей на небо души,
там, где нет ни наград, ни отличий.