Сто шесть человек прибыли, тридцать четыре убыли.
Бабушки из Харькова, мамы из Мариуполя —
Без языка, без денег, без соцсетей,
С вопросами, запросами, с нервами, а не тросами…

Дети держатся.
Родители держатся за детей.

Коротко стриженный мальчик рисует деда Мороза, потом резко штрихует чёрным.
— «Что это? Бомба? Взрыв?»
— «Дядя, о чём вы? Это борода.» Мальчик смеётся из-под руки.
Ну и дураки эти взрослые… Ну и дураки…

Взрослые ищут платформу, хватают кофе, залпом выходят в сеть.
Дети держатся лучше них, держатся лучше нас, держатся лучше всех.

После четырёх дней и ночей дороги:
— «Мама, у меня устали ноги.»
— «Мама, я хочу спать.»
— «Мама, болит вот здесь.»…
Только этого ничего нет. А что есть?
— «Дядя, меня зовут Вова, а тебя как?»
— «Можно бабушке водички? Дякую.»
— «Мама, не надо мороженое, дорого на вокзале.»
— «Переведите, будь ласка, что там сказали.»

Поезд гудит мирным своим гудком,
Взъерошенной чёлкой, сломанным ноготком,
Заплетённой косичкой, мишкой в руке,
Кошкой в переноске, собачкой на поводке.

Это у взрослых нет ничего — паспорт и чемодан,
Ещё зарядка, без которой вообще каюк.
А дети держат любой удар, они пластичнее, чем удар,
Они прозрачнее, чем удар, они как вода, журчат и поют,
Даже когда молчат, всё равно поют.

Дети лечат страх, дети снимают боль.
Детям проще — мама с собой, значит всё с собой.

Группа из десяти человек. Половина — глухонемых.
Волонтёр-пакистанец не знает, кому поручить билет?
— «Вот этой девочке.»
— «Но ей же двенадцать лет!»
— «Я говорил с ней, бро, она взрослее, чем мы…»

Боже, вот я стою в белом своем пальто,
В бесполезном своём пальто, в самом тылу добра.
Боже, будь ласка, дай ей немного детства хотя бы потом,
Верни ей то, что сейчас забрал.

2022 г.