Я убил человека.

— Я убил человека из Ада, надо писать! — подправил редактор.

— А я Раскольникову подражаю!

— А пойдем поджаривать девушек, ай да знакомиться! — сказал редактор.

— Это чушь и околесица! — сказал адвокат.
— Обожаю абсурдные дела! — засмеялся прокурор.
— А я люблю парадоксальные приговоры! — захохотал судья.

В этот момент в зал вошел полицейский с папкой в руках.

— Извините за опоздание, у нас тут маленькая неразбериха с доказательствами, — произнес он, бросая взгляд на меня.

— Никакой неразберихи, — отмахнулся редактор. — У нас тут литературный процесс, а не следствие!

Полицейский прищурился, словно не понимая, где он оказался.

— Литературный процесс? Это как? Вы что, пишете роман о преступлении?

— Именно так! — воскликнул я, чувствуя, как во мне загорается искра вдохновения. — Мы создаем шедевр!

Адвокат закатил глаза.

— Шедевр на основе убийства? Это же абсурд!

— Абсурд — это наша тема! — подхватил прокурор. — Мы должны взять на себя ответственность за художественный подход!

Судья, уставший от всех этих разговоров, поднял руку.

— Давайте сделаем так: если вы все хотите писать, то пишите! Но с условием: каждое ваше слово должно быть правдой.

Все замерли в ожидании. Я почувствовал, как сердце забилось быстрее.

— Правда? — спросил я, не веря своим ушам.

— Да, — кивнул судья. — Иначе я вынесу приговор, который вам не понравится.

Редактор схватился за ручку и начал записывать:

— «Я убил человека из Ада…»

Я закрыл глаза и представил себе сюжет: человек, который убивает не просто так, а ради искусства, ради создания чего-то великого. Но вдруг в голове возник вопрос: а что если это не просто история? Что если это реальность?

— Слушайте, — сказал я, открывая глаза. — А что если мы сделаем так: каждый из нас напишет свою версию событий?

Все переглянулись, и в воздухе повисло напряжение.

— И кто будет судьей? — спросил адвокат с усмешкой.

— Судья! — хором ответили прокурор и редактор.

Судья усмехнулся и поднял бровь:

— Хорошо, я принимаю вызов. Но помните: только правда может спасти вас от приговора.

Итак, мы начали писать, каждый в своем углу зала суда, погружаясь в мир абсурда и парадокса, где граница между реальностью и вымыслом стиралась с каждым словом.
— Никогда! Никогда! Никогда не поджаривай девушек! — раздался голос из зала.
А это уже совсем другое дело! — сказал прокурор и попросил придерживаться достоевщины.