— Я же мстил всем, кто был до тебя. И тебе мстил. Мучал.
—  Я помню, но уйти не могла.
— Да, все уходили, а ты снова и снова появлялась.
— Я не могла без этих ужасных и прекрасных переживаний… иногда я думала, что умерла, но ты вдруг исчезадл и за пару дней я снова мучительно хотела, чтоб ты появился.
— Я думал, ьты как все… как она… точнее я делал из них ее. То, как я себя вел, невозможно было терпеть
— О, терпение мой конек… он научил меня этому… единственный способ остаться в живых был терпеть и полюбить его. Страшно, а ты расслабся… он всегда так говлрил на все мои прлсьбы и жалобы и наказывал оставлением, если вела себя не так.
— И ты боялась, что тебя оставят больше, чем страза, боли, лишений?
— Да
— Со мной ты так себя и вела. Мне говорили, что ту, что моя я буду больше всех мучать… я мог тебя убить
— Я знаю и смирилась с этим.
— Помню… ты мне говорила, что тебе все равно убью я тебя или нет. умрешь или нет… но ты посмотришь, что будет дальше. умереть успеешь…
— Когда было совсем плохо, я уходиа туда… где нет боли… ты называешь это диссоциацией.
— Мне и бвл нужен этот путь, чтоб споавиться с собой. Ты мне его показала… и я вспомнил, что был там после пыток… ты помнишь, я говорил.
— А меня надо было доставать оттуда… Не знаю, кто б смог… ты
— Знаешь, ты вчера сказала, что все восхитительно наполнено и телеснвм, и чувственным, и душевным, и радостью ума, и праздником Духа… я понял, что та ниточка, тот Аленький цветочек, сработал. Только учить тебя любить меня в образе человеческом было намного сложнее… чудище ты полюбила быстро… по иннерции)
— Люблю. Тебя. Всего… потому что знаю)