Прекрасная маленькая трагедия «Моцарт и Сальери»,
написанная Александром Сергеевичем Пушкиным в период Первой Болдинской осени — в 1830 году. Здесь мы не будем касаться исторической правды «кто кого убил» — вроде бы, не нужно доказательств о невиновности Сальери в смерти Моцарта. Не это — тема заметки.
Что же там нас всё тревожит?
Не тема банального отравления и исторической справедливости.
И даже не тема «профессионального соперничества».
А — что же?
Проблема здесь, на мой взгляд, ещё немного глубже. Хотя, конечно же — и тема банального отравления, и лавры Олимпа — всё это тоже имеет место. Для неискушенного зрителя. У Михаила Швейцера прекрасный фильм — но и в нём глубже соперничества коллег — дело не идёт.
(NB: впервые этот вопрос при мне затронули вслух в 1983-м году в Ростове-на-Дону два студента. Один литератор (или режиссёр, инициатор беседы), другой — музыкант, композитор. С тех пор прошло много лет)

***
У Пушкина
1. Моцарт и Сальери — экспозиция.
Первый (тяжёлый) монолог Сальери.
Появление (лёгкого) Моцарта со Скрипачом.

2. Моцарт и Сальери (за обедом, в трактире) затеяли беседу.
Инициатор — Сальери. Но речь — о Моцарте:
Реквием. Заказчик — инкогнито. Здесь уже Моцарт тяжелее Сальери, который, вроде бы, старается отогнать «страх ребячий» Моцарта — шампанским или «Женитьбой Фигаро» Бомарше. По ходу можно заметить — намёк на известную уже к тому моменту оперу Моцарта. Однако — когда речь доходит до «гений и злодейство — две вещи несовместные», происходит кульминация. Тихая и быстрая.

3. Цитата и отсутствие ключевой авторской ремарки.

Моцарт:
… Ах, правда ли, Сальери,
что Бомарше кого-то отравил?
Сальери:
Не думаю. Он слишком был смешон
для ремесла такого.
Моцарт:
Он же гений,
как ты да я. А гений и злодейство —
две вещи несовместные. Не правда ль?
Сальери:
Ты думаешь?
(бросает яд в стакан Моцарта)
Ну, пей же.
… … …
У Пушкина кроме «(бросает яд в стакан Моцарта)» более — не написано ничего. Там нет, например, ремарки «Моцарт в этот момент случайно отвернулся». Между тем — большинство постановок и прочтений подразумевают именно такое «авторское» смысловое дополнение. Что хотел сказать сам автор — неизвестно. Он дал свободу — читателям (или режиссёрам) — решать этот вопрос, и отвечать на него. Ведь вполне возможно — Моцарт видит яд, смотрит в глаза старшему другу Сальери, и с благодарностью (улыбкой, усмешкой) его принимает. Только вот — таких постановок этого произведения — я ещё не видел. Однако — такой диалог — это совсем другой диалог с Вечностью.

4. Моцарт играет Реквием. Затем — сознательно уходит «заснуть».
Заключительный (отчаянный) монолог Сальери.

(продолжение следует)