«Я молод, статен и умён.
Таким нарисовал меня художник.
Зачем на жизненном холсте я отражён?
Зачем я нужен там безбожник?»
Сергей Зараменский

В закатном свете, в пурпуре тревожном,
Где плещет жизнь багряною волной,
Я вижу образ свой, такой ничтожный
Перед вселенной дымно-голубой.

Зачем художник кистью беспокойной
Мой след оставил в вечности немой?
Не лучше ль было, тайною покорный,
Исчезнуть в бездне с гаснущей звездой?

О, знаете ль вы, призрачный прохожий,
Что каждый холст — лишь временный приют?
Что наши лица, с масками несхожи,
В потоке вечном тайны берегут?

Я здесь застыл, как рыцарь на пороге,
В руке перчатка, в сердце — пустота.
И смотрят вдаль задумчивые боги,
И вековая тает немота.

А там, за краем рамы золоченой,
Где тени пьют амброзию веков,
Не я ли сам, любовью обреченный,
Блуждаю в свите призрачных стихов?

Пусть говорят: «Он молод был и статен»,
Когда мой прах рассыплется в ночи.
Но в чем же смысл? Ответ всегда невнятен,
Хоть вопрошай, хоть плачь, хоть хохочи.

И кто поймет страдания портрета,
Что заключен в музейной тишине?
Он жаждет звуков, красок, жизни, света,
Как узник звезд с решёткою в окне.

Так отвечай, художник-миродержец,
Зачем ты дал мне этот странный дар —
Смотреть на мир сквозь холст, как сквозь колодец,
И ощущать твоей руки пожар?

Я в краске жив, но в жизни я — лишь тайна,
Лишь отблеск мысли, промелькнувший сон.
И кто решит, случайно, неслучайно
Я в зеркало столетий погружен?