Как от уродливой строки,
ты бьешься бьешься вопреки,
об человека как об волнорез,
а он в ответ вам: б ля-диез

Его стихи не слышать мне б
Жаль Пушкин который кончил кровью
Какая ночь склонилась к изголовью,
где в столб воткнулся черный Мерседес

Внезапно проснулась. Захотелось выпить чаю с булкой и вареньем. И немедля ехать на вокзал, к утреннему поезду до Вены или Парижа, все равно к какому, который уходит раньше… В скромном дорожном платье, налегке, с одним саквояжем, даже бриллиантов не брать. Там, вероятно, дождливо и прохладно. Не забыть зонт и манто.
Сварила и съела штук 8 пельменей.
Отпустило.
Пойду досплю.))

По группе крови Питер узнаю:
он, как и я, — пропитан стылым ветром.
Но вечен, как и каменная Пе’тра,
и с ним легко попасть в одну струю.

Улыбкой золотой сияют львы,
и сфинкс под небом пасмурным кайфует.
Плаксун* по стёклам кисточкой рисует
хронометры для въедливой молвы.

Снуют дожди, пронзая день и ночь,
и в «Летнем» затаился тенью Пушкин…
Но Петропавловка бьёт в полдень пушкой,
и разгоняет серость неба прочь.
… показать весь текст …

Ночь тишины не добавляя,
Грохочет взрывами витрин.
Прохожие толпою праздной,
На этот свет прочь из квартир !

Несутся грохотом покрышек—
Автомобильные ряды.
И в бесконечном этом вихре,
Вдруг, замечаю, что есть — ты.

Не то, что мой билет счастливый
Не лотерея от судьбы —
Ты, та которая украдкой,
Мои суровые черты —
… показать весь текст …

Мне часто снятся твои касанья рук,
Улыбка, нежность, трепет синих глаз.
И нега в теле и полёт, куда-то вдруг
И наше воскрешенье, как экстаз.

И звезды, ночь и чьи-то тени на Луне
Душистых трав благоуханье за окном.
И смятая постель, в бокалах Шардоне,
Ночник и книга, оставленная на потом.

И Ремингтон на письменном столе
Бумаги лист и эта начатая повесть.
И всё как-будто было в сентябре,
А дальше — я уже совсем не помню.