Есть Страшный Суд. Пока что в описанье.
Потом, как есть. Покажут — кто что есть.
Пытаясь книгу совести прочесть,
я пышное в пороках увязанье,
описываю молодёжным — «жесть».
Немало страшного разбросано повсюду.
Мы им осуждены. Наш приговор — бояться снов,
предупредивших — «к худу».
Бояться уронить лицо, посуду.
Бояться — что проникнет рак иль вор.
Бояться будушего, трепетать о прошлом,
от настоящего в испуге убегать.
Бояться стать убийцей в ненарошном.
Допустим, в столкновении дорожном.
Бояться жить Бояться умирать.
Бояться высоты. Глубин бояться.
Бояться темноты, волков, мышей.
Измен страшиться. Войнам ужасаться.
Грозой шокироваться. Шорохов пугаться.
Переживать от ложных новостей.
Мы — бездна страха, море опасенья.
Мы — тварь дрожащая. Но так и надо нам.
Страх побуждает к поиску спасенья.
Оберегает нас от вознесенья
носов, комплементарных похвалам.
Но есть высокий страх. Он чуден, светел, тонок.
Страх — оскорбить доверие Творца.
Страх сердца чуткого, а не больных печёнок.
Боязнь, что ты — обласканный ребёнок,
убьёшь поступком доброго отца.
Страшнейшее из Страшного Суда —
остаться без любимых навсегда.