Читал давеча у Овидия, как Орфей, известный тем, что потерял свою Эвридику дважды — один раз, когда она наступила на змею, а второй — когда не удержался и посмотрел на неё, выводя из подземного царства — пел о том, как Пигмалион, завзятый холостяк, вырезал себе из слоновой кости идеальную подружку — согласитесь, очень современно. Тем более, что холостяком он стал не просто так, а из-за того, что женская природа представлялась ему слишком порочной.
Овидий прям так это описывает красиво — как Пигмалион её трогал, украшал, приносил разные милые безделушки в подарок, спать с собой укладывал — что слёзы наворачиваются. Ведь в человеческих отношениях то же самое — любишь не другого человека, а чистую свою идею, которую он своим чрезмерно реалистичным существованием часто только разрушает.
И такая тонкость ещё — он же постеснялся прямо просить богов оживить ему Галатею, а намекнул только, чтобы дали ему жену такую же, как она. Очень похожую. Ну, а те уже смекнули, и на алтаре Венеры как-то пламя особенным образом вспыхнуло. А дальше ну такое нежность описания — как пошёл Пигмалион домой, прикоснулся к её груди, а та как тёплый воск под пальцами, становится мягкой. Прикоснулся к губам — а губы отвечают…
В итоге родился у них сыночек, назвали Пафос, кстати. Античный миф — он всегда растёт из других мифов, а потом перетекает в следующий. И они как-то объединены тоже замысловато. Например, за прекрасной историей о Пигмалионе встык идёт история Мирры, девушки, которая загорелась нечестивой страстью к собственному отцу — настолько сильной, что хотела даже повеситься от любви и стыда, если бы проходившая мимо нянька не вынула её из петли.
Орфей подвергает её поведение и чувства крайнему осуждению и выражает радость, что события эти произошли не там, где он поет, а где-то на Кипре. Однако же факт — мифологический, конечно — есть факт, Мирра зачала от отца, который был пьян и ничего не понял, а когда понял, схватил со стены меч и пустил бы его в дело, присовокупив к кровосмешению еще и детоубийство, но она сбежала, девять месяцев скиталась и, наконец, стала умолять богов о наказании.
Только попросила о ребёнке позаботиться. И боги, как вы понимаете, превратили её в мирровое дерево — перекрученное такое все. Но что самое любопытное — это кого она родила. Красавца Адониса, в которого влюбились сразу и Венера, и Персефона. И хотя Зевс предложил им поделить время парня, однако, как и все треугольники, он не заладился, и Адонис, большой любитель охоты, был растерзан кабаном. А говорила ему Венера: нападай только на тех, кто бежит и кому нечем защищаться.