Как известно, политическая карьера всегда требует от игрока некоторой заботы о прошлом. Меняются фамилии и корректируются биографии. Ретушируются фотографии и вычеркиваются супруги и неудобные родственники. Но история, которую я расскажу вам сейчас, сокрыта не только от школьников и туристов. Правды об этой истории не знала, возможно, и сама героиня нашего рассказа, легендарная Голда Меир.
Эта удивительная женщина вошла в мировую историю как премьер-министр Израиля, принимавший решения, не уступавшие в мудрости и дальновидении самому царю Соломону. Ее называли матерью страны и народа, ею гордится нация. Даже самый непримиримый враг Израиля признает, что именно ее воля и смелость позволили защитить страну в самые тяжелые времена, а ее изречения стали всемирными афоризмами. Мы видим ее на фотографии слева. А справа — довольно малоизвестный герой своего, венгерского народа. Вернее, полугерой, и единого мнения о нем в самой Венгрии нет до сих пор.
Миклош Хорти, боевой адмирал, герой нескольких войн и кавалер орденов нескольких империй. Его звездный час случился не в боях, морских и сухопутных и не в дипломатических баталиях после Первой мировой, когда Миклошу пришлось собственноручно исправлять версальские ошибки союзников.
В историю Хорти вошел, разгромив коммуниста Бела Куна, сумевшего создать Венгерскую ССР уже в 1919 году. Период большевистского правления в Венгрии был назван «Красным Террором», и именно тогда западная Европа воочию полюбовалась прелестями коммунистического равенства и братства по-ленински. Аресты, расстрелы аристократии и интеллигенции, отъем собственности, концлагеря — всё это с боем прекратил контр-адмирал Миклош Хорти, немедленно получивший титул Регента Венгрии, пост главнокомандующего и после некоторых антимонархических мер и опустевший габсбургский трон.
За время диктатуры Хорти сумел вернуть Венгрии ее территории, отданные Версалем Югославии, ввязаться в тесный союз с Муссолини, а затем — и с Гитлером. Венгерский академик И. Беренд, анализируя типологию и различные оттенки межвоенных политических режимов в странах Центральной и Юго-Восточной Европы, утверждал, что существовавшую в 30−40-е годы в Венгрии политическую систему Хорти следует расценивать как «режим, заигрывающий с тоталитаризмом, ориентирующийся на Гитлера, но не порвавший ни с ограниченной парламентской системой, ни с лимитированными гражданскими правами и не прибегавший к фашистским массовым движениям». Диктатура Хорти проходила испытания на прочность, выстаивала в военных заговорах и под массивным давлением Германии.
Но был один серьезный вопрос, в котором Миклош Хорти был непреклонен. В своём отношении к евреям. В конце 30-х годов Хорти подвергся критике как слева, так и справа в связи с принятием в 1938 и 1939 годах законов, ограничивавших права евреев, которых в Венгрии насчитывалось около 800 000. Но в это же время Венгрия приняла десятки тысяч поляков и польских евреев, сбежавших от оккупации. Венгрия предоставила им убежище и стала базой для переправки польских офицеров и евреев на Запад через Югославию. В Венгрии нашли постоянный приют не только около 150 000 польских беженцев, но и многочисленные евреи из Словакии и Румынии, вынужденные покинуть эти страны, спасаясь от фашизма.
В конце концов ему припомнили эту странность, когда 17 марта 1944 года Хорти в сопровождении министров иностранных дел и обороны, а также начальника генштаба отправился к Гитлеру в его штаб-квартиру. Встреча в Клесхейме оказалась драматической. Фюрер был возмущен просьбой Хорти о возвращении остатков венгерских войск с восточного фронта и настоял на «союзнической оккупации» Венгрии. Контр-адмирал практически утратил полномочия, в Венгрию вошли немецкие войска и реальная власть перешла к генералу СС Везенмайеру. Немедленно началась депортация евреев, которую, тем не менее, Хорти сумел в конце концов остановить…
Таким образом, если вся история взлета и падения последнего диктатора Венгрии объяснима ходом событий, его отношение к евреям не было понятно почти никому. Кроме, конечно, членов его семьи.
Дело в том, что один из младших братьев Миклоша, Иштван Хорти, филолог и ученый-славист, был женат на еврейке, Фире Зейлигман. Познакомившись с удивительно красивой и образованной еврейской девушкой в Краковском университете, он согласился на ее условие — свадьба должна была проходить на ее родине, в тогда еще польском Пинске, в кругу ее семьи. На свадьбу был приглашен старший брат, молодой морской офицер Миклош, не поленившийся добраться в дремучую глушь сателлита Российской Империи.
Свадьба прошла осенью 1897 года. И тогда же, после очередного свирепого погрома, из Пинска в Киев перебралась молодая и подающая надежды Блюма Найдич, страстно мечтавшая учиться в университете. В Киеве ей эту возможность пообещал ее давний друг, Мойше Мабович. Мойше работал в университете плотником и «имел связи». По приезду выяснилось, что у Блюмы была еще одна причина сбежать из Пинска. На свадьбе своей подруги Фиры она познакомилась с удивительным венгерским офицером Миклошем. Они провели вместе всего два дня, но вскоре Блюма обнаружила в себе памятный подарок от венгерского моряка.
3 мая 1898 года Блюма родила дочь, Голду. Мойше к этому времени женился на ней и признал Голду своей. У Блюмы и Мойше родилось еще несколько детей, кроме того, Блюма приняла в семью младшую дочь своей пинской сестры, девочку почти на 10 лет старше Голды. Со временем все перебрались в США, дальше — сионистское движение, Израиль, и всё, что мы знаем.
Разумеется, эпизода со свадьбой в Пинске нет в биографии Голды Меир. Но есть фотография Миклоша Хорти, до конца жизни своей любившего евреев. А точнее — прекрасную девушку Блюму из Пинска.