К шестидесяти годам Женька Лоханкин раздался в ширь, как барыня на ярмарке. Детей нарожал, а ума, по его мнению, прибавилось не меньше. Мудрость, мол, как борщ кислый, чем дольше стоит, тем гуще. Только вот беда: варить-то ее надо, а не просто в бочке держать. А Женька-то ленив был, как кот на печи. Вот и копилась у него в голове всякая всячина, как мусор под кроватью.
А чтобы как-то от этого мусора избавиться, нашел Женька себе местечко особенное. Не то чтобы сортир, но место такое, где всякий вздор выплескивать можно. И народ туда ходил толпами, каждый свое вываливал, а потом друг другу лайки ставили, будто пирожки горячие делят. Общество, прямо скажем, не для чтения, а для писанины и лайканья. Вот и спрашивает Женька: «Ну-ка, сколько лайков сегодня на мою мудрость насыпали?»
А больше всего Женька не любил умников. Видит такого, что умнее его, так сразу злоба берет. Будто кто-то его любимый сортир занял. А от злобы у Женьки, пардон, запор начинался. Вот и завел он себе книжечку черную, и стал туда имена врагов своих записывать. Тех, кто его мудрости не ценил, а то и вовсе смеялся над ней.