Как тает розовый рассвет в огне заката,
Так юность девичья уходит в никуда,
И словно феникс, что восстал когда-то,
Рождается из пепла красота.

Уже не робкий взгляд, не трепет малой лани,
А поступь гордая и царственный покой,
И мудрость, что приходит к ней с годами,
Сплетается с греховной красотой.

В ней страстность Клеопатры и нежность от Психеи,
В ней тайны всех веков, и изнутри идущий свет,
И кажется, что древние спят сладко Лорелеи
В изгибах её прожитых лет.

Как будто бы грехи всего земного мира
Впитала эта женская душа,
И стала как божественная лира,
Что музыкой пленяет не спеша.

В ней больше нет наивности беспечной,
Зато есть сила, что сильней огня,
И властность королевы бесконечной,
Что может покорить, испепеля.

Так время превращает нимфу в деву,
А после — в женщину, познавшую века,
И в этом танце, равном королевам,
Есть что-то от небес и от греха.

В ней мудрость змия, птичья кротость
Сплелись в один таинственный узор,
И то, что раньше называлось «робость»,
Теперь горит как яростный костёр.

Так славься, женщина, в своём преображенье!
В тебе — все тайны мира и весна,
И каждое твое прикосновенье
Хранит в себе все грешные века.