В каком краю — не вспомнено, в каком году — не слушано,
Но сказывают — встретились на крыше три кота.
Один — с полбоком лупленным, другой — с хвостом откушенным,
У третьего — и вовсе-то судьба была крута.
Тот третий кот был жертвою хозяйского предательства:
Его хозяйка холила, ласкала, но потом
С ветеринарьей помощью свершила надругательство
Над глупым, в ус не дующим, доверчивым котом.
И вот сошлись три особи на крыше — и заспорили:
Кому в кошачьем племени легко на свете жить?
А мимо кошки шастают — на радость ли, на горе ли…
Да как же страстным мявом тут вовсю не заблажить?!
Бесхвостый да ободранный запели на два голоса,
И было в этой арии так много децибел,
Что, кажется, неслась она до Северного полюса,
А может, и до Южного… Лишь третий кот не пел.
Смотрел он на соперников с высокомерной жалостью
И думал снисходительно, хихикая в усы:
«Любовь — оно, конечно же… И спеть — оно пожалуйста!..
Но не любовь ли, милые, лишила вас красы?
А у меня — всё в целости, бока и хвост в наличии,
А тем, что мной утрачено — не стоит дорожить…
И мне совсем не надобно орать до неприличия,
И мне вольготно, сладостно без мук на свете жить!»
…Мораль у сказки — вечная, вне общества и времени:
Решать проблему выбора приходится, заметь,
Не только человечеству, но и котову племени:
«Быть иль не быть?», а в сущности — «Иметь иль не иметь?»