…в самый темный час
тихие молельщицы
отстояли нас…

Всё имеет значение, всё излучает свет…
Выбеленные к празднику домики —
отражения моих миражей.
Зазвенит ведро к вечерней дойке,
собака отзовётся заунывным лаем
и всё это сливается в одно слово — люблю.

Тихие, не различить в темноте,
тонкие, скользят вдоль берега —
назови их следами,
а можешь и вовсе не называть.
Ассирийские боги любили своих царей,
даровали им шатры и золото,
и красивых женщин даровали.
Женщины рисовали длинные глаза…
Тело пантеры и взгляд, источающий яд!
Чей голос звучит так льстиво,
кто прячется за маской смерти?

Не ветер срывает лепестки!
Невнятные запахи — полынь отцвела
и пчела пролетела мимо…
Ты коснулся моей руки, а я уже не люблю.
Мяч, брошенный вверх, летит вниз.
Холоден день, призрачен, прозрачен.
Слова твои — слова, что в них?
Немного бы раньше.

Остывающее солнце остывающего неба,
ангелы, спасающие ангелов.
Меня тревожат недописанные
даже до середины стихи,
ястребиные повадки чаек;
слова, которые пришли и вдруг умчались…
Не приживаются цветы на подоконнике,
совсем немного до рассвета, тьма глубокая
не отступает, будто некуда отступать!
Бьется в окно заплутавшая черная птица.