Тот Новый год они встречали вместе,
Казалось бы, волшебная пора!
Но Лилечке, уже почти невесте,
Как будто черт нашептывал с утра:
«Мол, ну чего ты ждёшь от лейтенанта?»
И к ночи, разозлившись на пустяк,
Она произнесла под бой курантов:
«Да пропади ты пропадом, дурак!»
Он по губам прочёл. Всё, как в тумане
Но сам не измениться смог лицом…
Лишь только всё сильней сжимал в кармане
Коробочку заветную с кольцом.
Простая ссора. Взбрык… Но, как булавка,
Колола сердце боль. И час спустя
В кругу друзей оставил Лилю Славка
И дверь прикрыл тихонько, уходя.
Сказала «Пропади». Чего цепляться?
С ним нелегко. Вояка. Лейтенант…
Не генерал ни разу. Да и, братцы,
Колечко — счастью тоже не гарант.
Хотел он Лиле сделать предложение…
Казалось, что момент сегодня тот!
Но эта фраза… мимика. движение…
Раз «Пропади» — возьмёт и пропадёт.
Перед парнями, может, и неловко —
Кольцо купил он вскладчину почти.
Они поймут. И пусть командировка
Поможет хоть чуть-чуть в себя прийти…
*******
Очнулась Лиля первого внезапно.
Ей не хватало Славки, как руки…
Вдруг вспомнилось всё чётко, поэтапно,
И вздыбились на коже волоски…
Какая дура! Что её накрыло?
Она ведь и не дышит без него!
«Я сдуру, сдуру всё говорила!
Мне без тебя не нужно ничего»…
Всё жала нервно кнопки телефона…
Надеясь и надеясь на ответ.
Но получала «Абонент вне зоны».
А голоса родного нет и нет.
Второе, третье, пятое, шестое…
Не дозвонилась даже в «Рождество».
«Ну, где ты, Славка, где ты? Что с тобою?
Мне без тебя не нужно ничего»…
У Славки никого. Он вырос с дедом.
Родителей не помнил — нет давно.
Теперь и нет дедули. Умер летом…
А Славка был с ним - целое одно…
Он плакал так, что Лилечка не знала,
Как хоть немножко Славку поддержать.
А вот теперь сама не понимала,
Как ей без Славки на земле дышать.
******
Его носило по краям горячим.
Там, где и связь ни разу не брала.
Ему хотелось быть глухим, не зрячим.
Но, чтобы боль хоть капельку ушла.
И дальше, в феврале двадцать второго,
Не сомневался и не рассуждал.
Ведь за своих стоять ему — не ново,
Хоть он лишь лейтенант — не генерал.
А там уже, к Донецку ли, к Луганску —
Ему в то время было всё равно.
По-русски, по-граждански, христиански
Он выбрал этот путь давным-давно.
Скучал по Лиле. И уже не злился.
Ну не срослось. Не склеилась любовь.
А он любил, пусть счастья не добился…
И всё-таки колечко взял с собой.
Ребята, как умели, поддержали.
Свой вклад в колечко отказались брать.
Советами особо не мешали,
Сказали лишь «Еще всё будет, брат!»
И первый раз, «поймав подарок» «птички»,
И схлопотав осколок в правый бок,
В отключке даже, по словами «медички»,
С кольцом расстаться Славка сам не смог.
Сжимал цепочку с маленьким колечком.
Как будто бы цепляясь за неё.
И, видно, Смерть в тот день дала осечку,
Не выполнив намеренье своё…
*****
А Лиля… Ничего о нём не знала,
Ну, кто ей скажет, если не жена…
И свой язык дурацкий проклинала,
И оставалась всей душой верна.
Конечно, злилась. На себя и злилась…
Что это было, так и не поняв.
Она любила Славку и молилась,
Всю глубину любви своей познав.
А, встретив друга Славки ближе к лету,
Узнала, тот «за ленточкой» давно.
Где — не сказал. А так, абстрактно — «где-то»,
Добавив «А тебе не всё ль равно?»
А Лиля побледнела и осела,
На спину уходящего смотря.
«Не всё равно» — шептала ошалело,
Себя уже привычно костеря…
Звон колокольный словно дал очнуться!
И ноги в храм, как сами, повели.
Она шептала: «Дай ему вернуться!
Храни его в любом краю земли!»
Поставила рукой дрожащей свечку,
Шепча «Пусть всё с ним будет хорошо!»
Смерь в первый раз тогда дала осечку,
И к печени осколок не дошёл.
И, как бывает иногда на свете,
Не зря ее вела дорога в храм.
При храмовом дворе плели масксети.
И Лилечка в тот день осталась там.
Осваивала новую науку:
Сначала, как и многие, плела.
На ошнуровке набивала руку,
К зиме и раскроить, и сшить могла.
На службах обязательно бывала,
Христа и Матерь Божию прося…
Но ей казалось, мало! Мало… Мало…
И извелась к зиме душою вся.
Ей снились те места, где было «жарко»
Ей снился Славка. Он её любил…
И как-то, чтоб везти гуманитарку,
На подстраховку кто-то нужен был.
И Лилечка сказала «Я поеду».
Вещей схватила смену и права.
И помнила всегда поездку эту,
Не ставшею последнею едва.
Ведь дома было слякотно и хмуро,
А под Донецком - солнце! Не дожди!
А ей на эту блажь сказали «Дура.
В такие дни как раз „прилётов“ жди!»
И не соврали! Кучно атакуя,
Их гнали по ухабам на земле…
А вскоре Лилька «киа» городскую
Сменила враз на «Ниву — шевроле».
Плевать на «автомат», «известность марки».
Вместимость, проходимость - поважней!
И вот под Новый год везла подарки
Ребятам новой «ласточкой» своей.
Под вечер 31-го устало,
Сама зажгла на ёлочке огни,
Курантов дождалась и прошептала:
«Спаси его. Спаси и сохрани.»
*********
В любом из слов всегда таится сила…
Хоть Лиля знать того и не могла,
Но Смерть от Славки снова отступила
Той самой ночью, 1-го числа…
Он шёл, от недосыпа «соловея»,
И грянул выстрел… Что уж тут сказать.
Как говорил хирург «Хоть чуть левее,
И некого бы было им спасать».
А так, промыли, вынули, зашили,
И через месяц можно снова в строй.
«Ну, ты красавчик» - пацаны шутили.
Вся шкура в шрамах, вылитый — герой!
Он часто думал в этой круговерти,
Что как-то странно жизнь его идёт.
Ведь не везёт, как пелось в песне, в смерти,
Но и в любви (эх, Лилька.) не везёт…
Наверно, без него теперь ей лучше.
Престижная работа… Может, муж…
А Лилька в этот самый миг на «шнюше» —
На «шевроле» рулила между луж.
Не в «розовых очках» - давно разбились…
И загрубела чуть — не без того…
Вот только чувства - нет, не притупились,
Напротив, пронизали существо…
Она опять везла медикаменты,
Борщи сухие, сети и компот,
А месяцы мелькали, как моменты,
Второй, без Славки, близя Новый год.
Маршрут уже почни обыкновенный,
Бывала здесь она уже не раз.
По встречной мчится вон «УАЗ» военный,
Полкилометра, если так, на глаз…
Откуда взялся коптер, непонятно…
В «УАЗ» целенаправленно влетел…
Ребятам в лобовое грохнул знатно.
Казалось, мир оглох и опустел.
Не помня, как сама остановилась,
Смотрела, от испуга вмиг застыв,
Как дверь одна в уазике открылась,
Вторая дверь, прыжок в кювет и взрыв.
Дрожат коленки… Только, взяв аптечку,
Шла Лилечка туда, где был «УАЗ».
Еще не зная, Смерть дала осечку,
Или взяла своё на этот раз…
Напарница в машине оставалась,
А Лиля шла, не бросишь же ребят?
Не ноги — вата. Но чуть-чуть осталось.
В грязи ботинки жалобно скрипят…
Один боец — контуженый, но целый…
Второй был дальше. Крови натекло.
И взрывом обожгло… Да что ж тут делай,
Но явно пацану не повезло…
Хрипит натужно, словно всюду давка,
И не хватает воздуха бойцу!
И тут узнала. «Славка… это Славка»!
Прижала руки белые к лицу…
Потом упала рядом на колени,
И так по-бабьи ей хотелось выть…
Но слишком мало на часах делений,
И слишком тонкой стала жизни нить.
И вряд ли вспомнить Лилечка сумеет,
Как мчали в часть, оставив в поле груз.
И как от безысходности немея,
Она воды не чувствовала вкус.
Сцепила зубы, и у двери прямо,
Сидела час за часом на полу.
Твердя молитвы без свечей, без храма,
И отгоняя то и дело тьму.
Не вспомнит то, как дрожью тело било,
И не узнает, что из-за любви
Смерть в третий раз от Славки отступила,
Сказав «Теперь до старости живи»…
*****
Ну, а потом в простой часовне старой,
В любви и окружении бойцов
Венчалась на земле Донецкой пара.
И он на палец ей надел кольцо…
Не надо ей ни шуб, ни бриллиантов…
Ни дорогих машин и ни квартир…
И в этот раз она под бой курантов
Прошепчет «Пусть скорей наступит мир»…
Copyright: Ольга Гражданцева, 2024