Никому при жизни не важный души твоей облик чудной.
Людям, так нежно скорбящим, что теперь твоё бремя — покой.
Он не был ласков и не был родим, все сторонились его, обзывали чужим.
И те даже, кто изредка взывали к любви, сроду не мнили твой призрак своим.
Для них лишь безымянную славу лик твой при жизни обрёл,
И тогда только, когда до несчастья их благородством своим снизошёл.
Но когда наконец с лиц их сойдёт притворство уныния, и всуе имя твоё позабудут совсем.
Они возгордятся тем, как верно любили, и как несомненно разбиты, что тебя с ними нет.