Круговорот всего на свете
в картине мироздания
зачат был в лоне предрассветном
по божьему заданию,
где задан вектор и объём
в окружности спирали,
напоминающей дурдом
в цикличности реалий,
где небо падает плашмя
на спину вдоль погостов
Ветра полынные шумят
Столбы стоят по росту
В цикадном хоре слышен звон
колоколов площадных
Многоголосьем страшных войн
звучит набат нещадно…
.

Подранки снов лежат в крови,
изрезанные бритвой
лучей предутренней зари —
предвестницей молитвы,
что растеряла буквы слов
в утопии бессилья,
оставив плач для ушлых сов
и мёртвых лиц белила,
что не вернутся никогда,
ушедшие внезапно
Их позабудут города,
расстрелянные залпом
.

Былое в спину хрипло дышит
и умирать не хочет
Оно сроднилось с ритмом мыши,
что догоняет строчки,
курсором тычется в экран,
мишень ища беззвучно
Находит только лишь изъян
в риторике созвучий
и расширяет кругозор
в поточном срезе Вечности,
осуществляющей надзор
в границах бесконечности,
сменяя действие антрактом
и далее… по кругу
по циферблату вплоть до акта
финального недуга,
что исцелится новой ролью
в инсценировке жизни,
с цепями ржавыми из боли
в причинной сути смыслов
.

А между тем, толпа людей,
с рожденья и до смерти
вдыхает горечь душных дней
в безумной круговерти
с резьбы сошедшего ума
вселенского бедлама,
где архетипов кутерьма
и санитаров — мало
Где нет лекарства Парацельса,
что ядом стал бы срама
…а сонм людей снуёт по рельсам
всё мимо… мимо храма
куда-то вдаль, застыв утробно,
спешит за хвостиком морковки,
что приведёт на место лобно,
где, как всегда: палач-верёвка.

2024 Италия