Жила-была моя душа И многих грела.
И не имела ни шиша — такое дело.
Она хотела все успеть — она горела,
Она желала песни петь… И, кстати, пела.
Но тот, кто знает все сполна, кто все оплатит,
Сказал, что не ко времени она, она некстати.
И чтоб себя не бередить, минуя мели,
Она пошла, пошла бродить, как по панели.
Чего греха таить — лгала… И издевалась,
Но одного вот не смогла — не изменялась.
Меня кусочек небольшой от предков звонкий,
Она мечтала быть душой, а не душонкой.
Жила подонков не боясь, в стихи играя,
А что ее макали в грязь, она не знает.
А то, что вся ее родня в каменоломнях,
Она, не слушаясь меня, все помнит, помнит.
Болит, поет и кровоточит совсем бесслёзно,
И не молчит, все не молчит, хоть знает — поздно.
И объясняет мне — до дна, дойди до края…
Не изменяйся — ты нужна мне лишь такая!