— Кроме добычи из Воронежа, у вас есть источники дохода и пропитания? — Несмотря на молодость, девушка держалась хорошо, лишь румянец на щеках выдавал лёгкое волнение. — Я имею в виду охота, рыбалка, сельское хозяйство, собирательство. Может быть, добыча или производство?

— Ну… — Михаил Васильевич потёр заросший щетиной подбородок. — Река тут в километре течет, тоже Воронеж называется, там рыбачим иногда. Берег у нее глинистый, да и известь тоже есть рядом… но, сами понимаете, сталкинг приносит больше. Проще найти что-то, потом это продать и купить нужное, чем самим производить.

— Ну, еду-то выращиваете? — сморщила носик Катя.

— Внутри забора курей держим, есть одиннадцать коз для молока и сыра. Ну и выращиваем кой-чего, — староста поскреб пятерней затылок. — А снаружи засеваем всем, что с зимы осталось, и, если до осени доживает, собираем.

Непосвященному человеку, особенно если он родился в домагическую эпоху, сказанное могло показаться диким, но сейчас в доме таких не было. Все отлично понимали, что нерационально горбатиться на обычном огороде, пока в Нижегородской империи есть такие рода, как, например Тимирязевы, которые владеют по меньшей мере двадцатью хорошо прокачанными кристаллами. Причем разными.

Грамотное управление и сочетание стихий позволяет им снимать по три-четыре урожая в год с больших полей, и больше чем по десять с теплиц. Соответственно и себестоимость их продукции сильно ниже, и, если есть деньги, проще покупать еду у них. Или у других родов, специализирующихся на сельском хозяйстве.