Задрожал голос мой, захрипел,
Исписался — смеялись враги,
А когда-то соловушкой пел,
Да видать затихают шаги.
А я просто дыханье ловил,
Чтобы грудью полнее дышать,
Среди многих крестов и могил,
Чтоб не ссохлась больная душа.
Задрожала неверно рука,
На бумагу чернила пролил,
Словно стая взбешённых цикад,
Горло жёг растворённый этил.
Сигарет удушающий смрад,
Жёлтым облаком долго стоял,
Я адепт постоянных утрат,
Но на помощь ни разу не звал.
Что ж, октябрь — ливнем утренним лей,
И играй вдохновенья фагот,
С клином длинным больших журавлей,
Устремлюсь в свой последний полёт.