На блюдечке — сердце. На блюдечке — душу.
Привыкли мы женщины кожей наружу.
Мужчины умнее… покурят, проветрят,
А женщины к сердцу, а женщины терпят.
Судьба наша женская — хочется счастья,
И юным, и взрослым, к счастью, в объятия.
И пусть отнимают, обманы и раны,
Мы выдержим, вылижем все наши шрамы.
И время сотрет то, что было вчера,
И снова на блюдечке — сердце, душа!

Душа не может жить одна,
А человек без человека.
Родные, близкие глаза
Необходимы нам как небо.
Необходимо и тепло,
Даже минуты краткой встречи.
Врачует нас всегда оно,
И лучше докторов всех лечит.
И легче кажется судьба,
И все проблемы не помеха.
Душа не может жить одна,
А человек без человека.

Сотни раз обещала себе не прощать, но прощала.
Свою душу закрыть и чужих не впускать, забывала.
Повторяла себе за надеждою боль, бесполезно.
Я живу, я дышу, а хотелось быть чаще железной.
Сотни раз обещала себе навсегда, снова встреча.
Отогреюсь — забуду, обреченная верить беспечно.
Мыслей я не читаю, доверие бьет рядом с сердцем,
Сотни раз обещала… и все же открою я дверцы.

На вешалку повешу я печаль,
И на глухо закрою в душу дверцы.
Тревоги разобью я как хрусталь,
Пусть счастье по хозяйничает в сердце.
Грустинка тает у меня в глазах,
И виражи рисует пульс лукаво.
Душа танцует в розовых мечтах,
И кружит счастье дерзким ураганом.
И чертик мой, сидящий на плече,
От счастья захмелел, в нем утопая.
Ты исправляй, что копится в душе,
Рисуй свой образ, боль не замечая.

Мы разучились любить как в книжках,
Мы разучились как в них дышать.
Задвижки в окнах, в дверях задвижки,
За ними учимся жить, мечтать.
А тело плачет и сердце плачет,
Без кислорода в крови вода.
Не части рвутся, а как иначе…
Согреты руки, но не душа.
Душе согреться другую нужно,
А не четыре всего угла.
И небо нужно, нам очень нужно,
Чтобы молиться могли глаза.