Отец сыну.
Ты не поверишь, но ты умещался вот здесь (поднимает ладонь) я поднимал тебя и говорил твоей матери, «Наш малыш лучше всех», он вырастит самым лучшим парнем на свете и ты рос таким замечательным, здорово было, каждый день был счастьем для нас! Но пришла пора стать самостоятельным, выйти в люди и ты вышел, но где-то походу дела изменился, перестал быть собой. И ты позволил другим тыкать в тебя пальцем и говорить, — ты ни на что не годен — а пришлось трудно, ты стал искать виноватых в этом и нашел мою тень. Я скажу то, что для тебя не новость, мир не такой уж солнечный и приветливый, это очень опасное, жесткое место и если только дашь слабину он опрокинет с такой силой тебя, что больше уже не встанешь. Ни ты, ни я, никто на свете не бьет так, как бьет жизнь. Совсем не важно как ты ударишь, важно какой держишь удар, как движешься вперед, Будешь идти? Иди! если с испугу не свернешь, Только так побеждают! Если знаешь чего ты стоишь, иди и бери своё, но будь готов удары держать, а не плакаться и говорить — я ничего не добился из-за него, из-за нее, из-за кого-то, так делают трусы, а ты не трус! Быть этого не может!
Я всегда буду любить тебя, что бы не случилось. Ты самое дорогое, что у меня есть. Но пока ты не поверишь в себя, жизни не будет.