Дедушка Ленин
Когда мой старший сын пошёл в первый класс, пришлось его отдавать на продленку, т.к. мы переехали в новый дом, находящийся на диаметрально противоположном от бабушки и дедушки краю Москвы. Идея нам эта, конечно, не нравилась, но выбора не было. Все лучше, чем сидеть одному дома, мало ли что может прийти в голову семилетнему мальчику от безделья.
Надо заметить, что сын мой никогда не отличался высокой социальной активностью и не любил заведения типа садика, школы, пионерлагеря и т. д. Естественно, что продленку он тоже терпеть не мог. Поэтому, когда вечером мы за ним приходили, он обычно уже сидел одетый с застегнутым портфелем, так сказать на низком старте. На этот раз, когда я открыла дверь класса, он был не одет, из чего я поняла, что что-то случилось. Ребенок понуро сидел на первой парте перед столом учителя с видом преступника. На стене перед ним висел портрет Ленина. В этот момент ко мне подбежала толстая, румяная девочка с косичками по имени Маша и с радостным ехидством сказала:
— А ваш Юлик нарисовал карикатуру на дедушку Ленина.
Я почувствовала, как противный холодок медленно заполняет мой живот: в тот момент Горбачёв еще не пришёл к власти. Мысли начали с бешеной скоростью кружиться в моей голове:
— Интересно, — думала я, — как выглядит эта карикатура?
Звездочка октябренка
Я понятия не имела о художественных способностях своего сына. «Мог ли он сколь-нибудь похоже нарисовать Ленина, т. е. так, чтобы ни у кого не было сомнений, что это Ленин?! Иными словами, если на рисунке будет характерная бородка и лысина — нам конец! А вдруг Ленин на рисунке не похож на себя, но есть подпись — мол, Ленин? Тут вообще в диссиденты загремишь!»
Я стала искать глазами учительницу продленки. Обернувшись, я увидела ее в углу класса. Она с видом дружинника, поймавшего хулигана, не смотрела, а взирала на меня. Надо отметить, что в так называемых группах продлённого дня обычно работали серенькие учительницы, которые, как правило, не очень настаивали на своей профессиональной принадлежности и не блистали педагогическими способностями. Эта тоже не выбивалась из общего ряда.
— Что случилось? — нарушила я многозначительную паузу.
— Ваш сын нарисовал карикатуру на Ленина, за это я сняла с него звездочку и исключила из октябрят, — с большим достоинством изрекла она. Тут она достала из ящика стола свернутый тетрадный листик в клеточку с приколотой к нему октябрятской звездочкой.
— Дайте мне, пожалуйста, посмотреть рисунок, — нервничая, сказала я.
Взяв в руки листик и развернув его, я с облегчением вздохнула: на рисунке был нарисован человечек типа: точка, точка, два крючочка. Подписи не было. Я почувствовала прилив мощной энергии, перемешанной с раздражением на эту глупую учительницу.
— А с чего вы взяли, что это Ленин?
— Маша сказала. Они сидели за партой, и Юлик ей сказал, что сейчас будет рисовать карикатуру на Ленина. А когда он нарисовал, Маша меня позвала и показала. Когда я увидела эту карикатуру, то возмутилась и сняла с него звездочку. Завтра я это передам в учительскую.
— Ну и стукачка эта Маша — подумала я. — Павлик Морозов, блин…
— И вообще, я поговорила с вашим сыном — продолжила учительница — он оказывается ни разу не был в мавзолее и даже не знает, что там покоится дедушка Ленин.
Тут самообладание ко мне полностью вернулось, и я металлическим голосом сказала:
— Во-первых, мой сын не знает, что означает слово карикатура, может Маша знает, а он пока нет.
— А во- вторых, верните мне звездочку, пожалуйста. Это же не Вы его принимали в октябрята — не Вам и исключать его. А рисунок можете нести в учительскую.
Учительница растерянно на меня посмотрела и протянула мне звездочку, отцепив ее от так называемой карикатуры.
Мы пошли домой. Вечером, когда сын уже лежал в постели папа его спросил:
— Слушай, сынок, ты очень расстроился, когда тебя исключили из октябрят?
— Нет, — ответил он. — Я подумал — буду просто школьником.
Больше на продленку он не ходил. Не ходить-то он не ходил, но тяжелый комплекс мальчика, который ни разу не был в некоем загадочном мавзолее, у него развился. Примерно раз в неделю он стал спрашивать, когда же мы пойдём в мавзолей. Понятно, что ни в какой мавзолей мы идти не собирались, тем более, как мне помнится, в это время частные лица уже не могли просто так посещать мавзолей. Только в составе какой- нибудь группы или делегации. Не то что раньше. Вот я, например, точно знаю, что была в мавзолее с мамой и папой. Они приехали в Москву, пошли на Красную площадь, встали в живую очередь у мавзолея и через несколько часов не только сами причастились, так сказать, но главное — ребёнку показали нетленного дедушку Ленина. Это событие совершенно не отпечаталось в моей памяти, т.к. было мне всего пять лет…
Ну так вот. Не то чтобы мы думали, как бы попасть в мавзолей и показать наконец сыну дедушку Ленина. Никому из нас тащиться туда и терять день, естественно, не хотелось, но его занудство нас стало доставать. И потом, а вдруг ещё кто-нибудь в школе из учителей возьмет да и спросит: а тебя, мальчик, родители хоть раз в мавзолей водили?!
И вдруг неожиданная удача. В один прекрасный день сын приходит из музыкальной школы, которую он тоже терпеть не мог, абсолютно счастливый.
— Ты че, пятерку что ли получил? — с сомнением спросила я, ибо до сих пор ни разу такой радости у нас не было.
— Да нет, — нагло сказал он
— И вправду, с чего бы это вдруг такому бездельнику поставили пятерку?- подумала я
— Ну, а чему ты радуешься? — Он лукаво на меня посмотрел и сказал:
— Наша музыкальная школа пойдёт на экскурсию в мавзолей.
На лице его был восторг: ну наконец- то!
— Надо только с кем-то из родителей,-добавил он.
Настроение мое резко упало. На дворе стоял январь. Видимо, экскурсию хотели приурочить ко дню смерти Ленина 24 января. И правда: кому есть дело до детей, не говоря уже о родителях, которые так или иначе вынуждены будут какое- то время, а вполне вероятно значительное, стоять на морозе, пока их впустят в мавзолей. Но делать было нечего. Вариант отговорить сына от похода в мавзолей исключался.
В лучших ленинских традициях в день Х на термометре значилось -20 С. Надев на себя все имеющиеся в наличии самые тёплые, вещи, сын с папой отправились в мавзолей. Вернулись они не скоро. Зимнее кровавое солнце, характерное при таких морозах, уже катилось к закату. Войдя в дом, муж стал лихорадочно раздеваться, чтобы побыстрее соприкоснуться с домашним тёплом. Сын же, напротив, не раздевался, а почему-то сосредоточенно ходил взад и вперёд по прихожей, ничего не говоря. Я молча ждала. Вдруг он изрёк:
— Был… — походил ещё.
— Видел…
— Ну как тебе дедушка Ленин? — спросила я
— Румяный…
— ?!
И тут мой околевший от холода муж говорит:
— Надо сказать, что дедушка Ленин через 60 лет после смерти выглядит гораздо лучше, чем дело всей его жизни…
Жанна Старосветская