Вчера, 7 сентября в субботу днём в нашу холонскую синагогу зашёл совершенно не религиозного вида парень. Без кипы, с короткой стрижкой и выбритыми висками, как это принято у совершенно не соблюдающих Тору людей. Подошёл он почему-то ко мне. И сказал:
— Я только что вернулся из Газы. Хочу сделать пожертвование (дать цдаку). Бог меня и моих товарищей спасал не один раз. Сплошные чудеса, одно за другим. Вот деньги. Он вытащил толстую пачку.
— Увы, но в субботу мы не можем принять деньги, — сказал я. — Приходи вечером. А сейчас оставайся с нами, после молитвы у нас фарбренген, выпьем и закусим. Расскажешь, как там.
— Спасибо, — сказал парень, — но я должен вернуться к маме. Она меня отпустила на 15 минут. Никак не может успокоиться.
— А когда ты вернулся? — спросил я.
— Два часа назад. Тремп был прямо до Холона.
— А когда обратно?
— Завтра утром.
-Конечно, иди к маме, — сказал я. — Какой тут ещё разговор может быть.
Парень ушел и вернулся после завершения вечерней молитвы. Я его подвёл к габаю и пока тот выписывал квитанцию спросил:
— А какие чудеса были, расскажи.
— Да вроде все выглядит обычно, как обыкновенная случайность, — ответил парень, — но когда наблюдаешь это день за днём, начинаешь понимать, что столько случайностей подряд быть не может. Там же все нахрен заминировано и хамасня эти заряды подрывает. Так они то раньше взрываются на две-три минуты, прямо перед нами, но так, что никого не задевает, или после нас, когда мы уже прошли. Палят по нам из РПГ каждый день, но практически все мимо. Мы поначалу думали, что они стрелять не умеют, но уж как-то слишком много неумелых стрелков. Два раза было, что гранаты таки попадали в цель, но не взрывались. Ты представляешь, чтобы РПГ залетела к тебе в окно, ударила в стену над твоей головой и там застряла, не разорвавшись.
— Никогда о таком не слышал, — сказал я.
— Мы тоже, — ответил парень. Поэтому ребята собрали деньги и попросили отнести в синагогу. Как благодарность. И пусть Он и дальше нас хранит.
— Омейн, — сказал я.

«Омейн», значит: «Верю».