Хрен не пололся.
Пололось всё остальное что угодно, но не хрен.
Муж сказал: «Это надо полоть лопатой!»
Принёс лопату.
Лопата отскочила от хрена и в полёте чуть не выполола меня.
Хрен улыбнулся и закудрявился.
Оказалось, невозможно выдрать хрен из земли русской, если он сам этого не хочет.
Ой, всё, сказали мы, вызвали бригаду физически сильных смуглых юношей, дали им лопату, карт-бланш на выполку всего, что не дерево, и уехали.
Через неделю зашли в ноль зачищенный от сорняков участок, посреди которого легендарно торчал нетронутый хрен.
Вокруг умиротворяюще пели птицы.
На телефонный вопрос, какого хрена у нас не выполот хрен, юноши застенчиво ответили «Он такой красивый, мы думали, он вам нравится».
Итого: что не убивает хрен, делает его сильнее, а не убивает его ничто в этом мире.
То есть, хрен крепчает и множится при любых условиях.
В итоге — почти метровый самодовольный дикий хрен, которому хоть бы что, и с почестями посаженная слезами политая сортовая гортензия, которая до сих пор не очухалась от заморозков в мае, засухи в июне, плохого настроения в июле, и размышляет, не помереть ли в августе, просто потому что может.