ЭПИТАФИЯ ПАВЛУ КУШНИРУ
Шёл к закату безвольный мир,
И эфир напускал туману,
А в СИЗО голодал Кушнир —
Пианист из Биробиджана,

И ушёл, в тридцать девять лет —
Правды ради, считай, мальчишка —
Утверждают, воз горьких бед
Сам накликал, причём, с излишком.

Утверждают, что был бы тих,
То от счастья был в стельку пьяным,
Не писал за стихом бы стих,
Исполнял бы на фортепьяно,

Баха, Моцарта, хоть Люлли —
Дар имел, однозначно, Б-жий —
Жан-Батист вам не ай-люли
И эпоха барокко тоже.

Обнажённая совесть — грех,
Да такой, что мороз по коже,
Вызывает ухмылки, смех
У кого её быть не может.

Она хуже, чем трезвый ум,
И, конечно, чем честь и гордость —
Благо — это сращенье сумм
И плевать, что даны за подлость.

Уголовником быть — лафа —
Их встречают вожди у трапа.
…Навсегда смолкли «ре-ми-фа» —
Жизни смерти коснулась лапа.