Стареть, и в зеркало смотреть,
и удивляться, что — живая.
Но с головой — седой на треть —
себя в себе не узнавая.

И больше делаться на мать
похожей взглядом и движеньем.
И не желая принимать
себя за этим отраженьем.

Глядеть из темноты в проём,
притерпеваясь понемножку.
И в этом теле — не своём —
жить, как в избе на курьих ножках.

А зима подойдёт — ощутишь холода поясницей:
изнутри забирает и студит и выдох, и вдох.
Выбирая ручных, зимовать остаёшься с синицей.
Да и кто ещё выживет, высвищет с этих-то крох.

А и сам, как синица, всё так же легко приручаем, —
и с ладони берёшь, а привычно бросают на снег.
Не ходи далеко — можно стариться, сидя за чаем,
созерцая зеро, в никуда замышляя побег.

Неотступен. Люблю. В каждом зеркале дня,
В каждой мысли моей, в каждом выдохе ночи —
Ты и боль мне, и крик, и судьба, и броня,
И вопрос моих строк, и ответ междустрочий.

Потеряться легко среди памяти всех
О затишьях и бурях твоей апмлитуды.
Но живучим спасеньем — рокочущий смех
И прижизненный статус без роли Иуды.
***