Память услужливо подсовывает красивые платья.
Их шила мне мама.

Не надо память.
Она шила их не мне.
Для людей.
Не ври мне память, не надо.

Я родилась не вовремя.
Моя вина.
Я знаю, память, не ври мне.

Я помню:
— Тупица, бестолочь, гнида.

По имени только при людях, «доченька — никогда».

Ремень!
За малейшее…

Боль до судорог вырывает крик:
— Не надо, м, а м а!
Я люблю тебя!

А слез уже нет.
Только крик.
До визга, до хрипа,
бессильного поскуливания.

Всхлип:
— Мама, за что?
Мамочка.

И злое в ответ:
— Лучше бы ты умерла!
И такой же злой голос старшей сестры:
— Если мама умрет, то только из-за тебя.

— Не надо, мама, не умирай.
Я вырасту и стану… кем-то я стану.
И не буду мешать тебе жить.

Вырасти я не успела, она умерла.

Я мешала ей жить.

Моя вина…

ПОХОРОНЫ

Не надо память, не ври.

Мне было десять, и помню всё.
Я уже не умела плакать,
только чуть слышно скулила,
без слез.

Сестра больно тычет мне кулаком в спину.
Я падаю в могилу.
Прямо на гроб.
— Не прогоняй меня, мама, я с тобой.
Не прогоняй.

Не надо, мама!!!

Пытаюсь обхватить гроб руками.
Комья земли летят мне на спину…
— Мамочка, я люблю тебя!

Я так и не смогла прижаться к ней.

Никогда не могла.

Моя вина…

Лучше бы я умерла,
похоронив рубцы на теле,
в душе.

Эта боль,
она мешает мне спать по ночам.
До сих пор.

— Н е н, а д о,
М, А М А!