Память услужливо подсовывает красивые платья.
Их шила мне мама.
Не надо память.
Она шила их не мне.
Для людей.
Не ври мне память, не надо.
Я родилась не вовремя.
Моя вина.
Я знаю, память, не ври мне.
Я помню:
— Тупица, бестолочь, гнида.
По имени только при людях, «доченька — никогда».
Ремень!
За малейшее…
Боль до судорог вырывает крик:
— Не надо, м, а м а!
Я люблю тебя!
А слез уже нет.
Только крик.
До визга, до хрипа,
бессильного поскуливания.
Всхлип:
— Мама, за что?
Мамочка.
И злое в ответ:
— Лучше бы ты умерла!
И такой же злой голос старшей сестры:
— Если мама умрет, то только из-за тебя.
— Не надо, мама, не умирай.
Я вырасту и стану… кем-то я стану.
И не буду мешать тебе жить.
Вырасти я не успела, она умерла.
Я мешала ей жить.
Моя вина…
ПОХОРОНЫ
Не надо память, не ври.
Мне было десять, и помню всё.
Я уже не умела плакать,
только чуть слышно скулила,
без слез.
Сестра больно тычет мне кулаком в спину.
Я падаю в могилу.
Прямо на гроб.
— Не прогоняй меня, мама, я с тобой.
Не прогоняй.
Не надо, мама!!!
Пытаюсь обхватить гроб руками.
Комья земли летят мне на спину…
— Мамочка, я люблю тебя!
Я так и не смогла прижаться к ней.
Никогда не могла.
Моя вина…
Лучше бы я умерла,
похоронив рубцы на теле,
в душе.
Эта боль,
она мешает мне спать по ночам.
До сих пор.
— Н е н, а д о,
М, А М А!