Как мальчик, держащий в ладонях дрожащую птицу,
Как лошадь, бегущая в пыльной, горячей степи,
Как ветер, что пьёт из ручья и не может напиться,
Душа повторяет: «Терпи».

Пространство и время сжимаются в общую точку,
И в паузе, соединяющей выдох и вдох,
Внезапная радость сжигает на сердце сорочку,
И сердцу является Бог.

Станет речь слогами, будет сказкой быль,
Нерушимый камень превратится в пыль,
Потеряет тело странник без гроша,
Уцелеет мелочь — вечная душа.

Онемеют птицы, упадут дома,
Морем возродится вековая тьма.
В пустоте уснувшей жизнь начнёт расти
Над землёй, свернувшей с Млечного пути.

Вечный театр без авторов и кулис,
Солнце — от тени к тени бегущий лис,
Тысяча слов, ни одного суфлера.
Видимость снега, овации злой листвы,
Ты — все, что было и будет еще, увы.
Чувствуешь, как твоя убывает фора?
Все остальное — хлам в твоем гараже…
… Мир существует в творительном падеже.

* * *

Я молчу вместо тех, кто сказать ничего не смог,
Говорю вместо тех, кто уже ни о чём не скажет,
И над этим с улыбкой стоит изумлённый Бог,
Сотворяя судьбу из безмолвно-словесной пряжи.

Умоляю, тише! —
Не спугни… постой…
Чуть заметно дышит
Тень — свидетель мой.

В сумраке вечернем
Возгласы скупы,
Мир скрывает трений
Острые шипы.

Боль не верит людям,
Ей иной не быть,
Так давай не будем
Никого будить.
… показать весь текст …