О, я душой нарек Луну…
Всегда рабыня, догорая,
Она разгладит в белизну
И мостовые, и трамваи,
Где дребезжит стеклом разлука
И ностальгирует итог.
Луна — от века повитуха
Людских печалей и тревог,
Примет, бессонниц и мигреней,
Скорбей, пороков и проблем;
Ее всегда угрюмый гений —
Диктант грядущих теорем.
Так, мелом бед, рисуя тени,
Приметы ставят на колени
И правят нашим бытием.
Но лучше — малевать ангиной,
Когда с апломбами богем,
Луна восходит над Неглинной,
Всего на час, как насовсем.
Селены паруса, что лучше?
Земли сиреневый пророк
Хандрит свой луч. И этот луч же,
Как бледный всадник — монолог
Над миром спящих одиночеств
Студит по душам. Как смычок
Незримой тайны полуночной,
Как лепесточек у обочин
Нам уготовленных дорог.