Было очевидно, что Россия отстала технологически и экономически от Франции и Британии. Но это отставание было не таким обидным, если допустить, что у России особый путь. (Дмитрий Косинов)

В интервью «Отделу культуры» ведущий научный сотрудник Вильнюсского университета Андрей Десницкий рассказывает, где Путин позаимствовал идею «русского мира». Заодно становится понятно, почему после развала СССР людей так волновала судьба русского языка в странах Балтии, но не особенно возмущали притеснения русскоязычных в других бывших советских республиках.

— Можно ли авторство идеи «русского мира» приписать путинской власти?

— Мне кажется, что путинская команда придумывать вообще ничего не умеет. Зато неплохо научилась заимствовать и использовать. Само выражение «русский мир» появилось в XIX веке. Но до этого была похожая идея, которая по-другому называлась. Это доктрина «Москва — Третий Рим», возникшая ещё в XVI в. Самый известный её идеолог — монах Филофей с его письмами к Василию III.

Идея старца проста: Рим итальянский погряз в ереси. Рим константинопольский захвачен турками. Осталась Москва — единственная столица православного царства. Правда, была в то время ещё православная Грузия, но её Филофей не принял во внимание. Москва к тому времени стала центром, собравшим вокруг себя почти все значимые русские земли (а могла бы им стать Тверь или Литва…). Она нуждалась в идеологии, и письмо инока князю было с радостью подхвачено пропагандой.

Интересно, что в своих письмах Василию III Филофей писал о том, что нужно сделать, обладая статусом «Третьего рима». Первая задача светской власти — следить, чтобы в каждой епархии был епископ. В средневековой Европе это было камнем преткновения: кто назначает епископов, папа Римский или император? Филофей рассудил просто: князь-батюшка. Тут он будто предугадывает то, что сделает Пётр I: установит полный контроль государства над церковью.

Еще старец сетовал, что верующие неправильно крестятся. При этом не упоминал, как именно будет правильно — и это уже предвестие раскола XVII века с его спором о двое- и троеперстии. Наконец, призывал бороться с содомией. Видимо, ничего более страшного для православного царства нет. Это что-то скрепное: как только ситуация обостряется, в России начинают активно бороться с содомией.

— Идеи Филофея стали идеологией или остались красивым лозунгом?

— Об этом историки спорят до сих пор. Иван Грозный называл себя прямым потомком императора Августа Октавиана: «Мы от Августа Кесаря родством ведёмся». Это полная фантастика, зато подчёркивает преемственность с первым Римом. Одновременно он величал себя Царем Израильским. Не в том смысле, что он иудей. А в том, что священная держава, исполняющая волю Господа на Земле — теперь это Московское царство.

Интересна переписка Грозного с Андреем Курбским — первым политэмигрантом, который оставил свой манифест. Курбский бежал в Литву во время Ливонской войны и написал царю письмо, в котором объяснил свои мотивы. В вину царю ставилось то, что он «сильных во Израиле истребил». То есть Курбский разделял с Грозным риторику, что Москва это новый Иерусалим, хотя личность царя оценивал резко отрицательно. При Алексее Михайловиче был построен Ново-Иерусалимский монастырь — попытка скопировать святыни Иерусалима. Пётр I подчёркивал связи с Римом даже в названиях властных институтов: Сенат, Синод…

Так что я считаю, что концепция «Москва — Третий Рим» стала идеологией, но официальной, для верхов. В народ она не пошла. Не добралась она не то что до крестьян — даже сердца бояр не особо тронула.