Ещё одна судьба. Одна из тех миллионов, которые прошли немыслимые для нас испытания.

Своих детей у мамы с папой было четверо, а пятую, дочку отца от первой жены, мама заставила папу привезти из деревни: «Поезжай, привези. Зачем ей в деревне безграмотной оставаться. Где четверо, там и пятеро.»

После начала война отец сразу ушел на фронт.

Когда город начали окружать, в Ленинграде началась большая суматоха. Люди не то чтобы боялись, они не знали, что делать, куда идти и куда бежать.

Детей в спешке начали вывозить из города, почти не спрашивая разрешения у родителей. Подъезжал грузовик, детей в него грузили и куда-нибудь везли. Хоть куда, лишь бы подальше от фашистов.

Из пятерых детей согласились уехать из города только Галя и старший брат Толя. Настя, приемная дочь, спряталась за печку, два брата заползли под кровать. Толика, Галю и полный грузовик детей повезли в сторону Красного Села. Доехали до Красного Села и выгрузили детей в какое-то грязное здание.

-Я с детства была приучена к чистоте и порядку. Решив, что мы здесь заночуем, я решила вымыть полы и убрать грязь. Только нашла ведро и налила воды, слышу, кричат: «Быстрей! Быстрей! В селе немцы!»

Детей снова усадили обратно и повезли. Старшие сами не знали, куда ехать. Решили ехать в Боровичи. Только начали подъезжать, а там уже узнали, что Боровичи заняты немцами.

Брат был шустрый, он выпрыгнул из грузовика, еще не доезжая до Красного Села, помахал рукой сестре и пошел обратно в Ленинград. Даже успел проводить папу.

Уже поздней ночью всех детей как забрали, так и привезли обратно в этот же двор. Детишки разбежались по домам.

Семья жила на Площади Светланы, это была уже окраина города. Только благодаря этому больших разрушений в самом начале удалось избежать.

Голод и холод семья ощутила в полной мере.

-Наверное, в каждой семье какие-то запасы были. У нас в запасе была мука, которой папа каждый год клеил обои. Квартиру папа ремонтировал каждый год, так как в семье было много детей. Он не терпел, если в квартире было не светло и не чисто. Отправлял нас на месяц в деревню, а сам делал ремонт.

И с этих времен у семьи остался мешок клея-муки. Мука была хорошего качества, по крайней мере съедобная.

-Это нам повезло, что мы могли печь блины из этой муки.

Самыми тяжелыми месяцами были ноябрь и декабрь. Морозы сорокаградусные. Все продукты исчезли. Бывало, что за хлебом стояли по двое суток. Выйти из очереди нельзя. Если выйдешь, обратно уже не пустят. Галя с мамой меняли друг друга каждые четыре часа.

В декабре Галя начала ходить на Неву за водой. Приходилось ходить два раза в день. Ведро на саночках оставляла внизу, а ковшиком таскала на третий этаж. Сил, чтобы поднять ведро, просто не было. Каждую неделю семья старалась мыться дома. Для этого использовали чистый снег.

Братья очень сильно ослабли. Стасику, младшему, было два с половиной года, Шурик только лежал, а старший Толик находился в ремесленном училище. Они там и работали и их немного, но кормили. Дома хлеб делили на кусочки, сушили и прятали.

Ребят, в том числе и брата Толю, начали после работы отправлять домой.

-Толик придет и лежит. И начинает кричать: «Галя. Галя.»

Мама просит, — Галя, дай скорей сухарик, Толик умирает. Я достану кусочек хлеба, брошу ему в рот. Этого кусочка хватало для того, чтобы он пришел в себя.

Если по карточкам не давали хлеба, давали муку или дрожжи. Мама всегда просила, чтобы Галя брала дрожжи вместо хлеба. Она с детства очень хорошо готовила и умела обращаться с продуктами.

В декабре маме стало совсем плохо. Галя уже вторые сутки стояла в очереди за хлебом, а мамы все не было. Откуда десятилетняя девочка терпеливо, не жалуясь, могла выстаивать такие очереди, только Богу известно.

В тот раз привезли вместо хлеба муку. Только добежала до лестницы и Толик кричит: «Скорее, скорее. Мама умирает!»

Галя быстро разболтала в кипятке три ложки муки и дала выпить маме. Эти три ложки спасли маму.

-Я думаю, что нас всегда спасали мамины молитвы. Она была верующей. В последний момент всегда что-то находилось.
Очереди за хлебом

Самое главное, как считает Галина Ивановна, было то, что она много двигалась. Те, кто двигался, они выжили.

Заболев в декабре, мама потеряла свою работу.

На первом этаже их дома жила женщина, которая работала буфетчицей в Исполкоме. После того, как мама начала ходить, эта женщина помогла ей устроиться на работу в Райком партии. В ее обязанности входило колоть дрова, топить печь, мыть полы. Так как она была очень слаба, колола и носила дрова по лестнице за нее Галя.

За баночку хряпы она так же стирала белье для работников. Мама дала дочери два кабинета, которые она убирала.

Однажды Галя зашла в кабинет, а по полу разбросаны монеты.

-Я прибегаю к маме: — Мама, там в кабинете монетки на полу лежат.

-Доченька, ты убери все, полы помой, а монетки положи на место.

Дома мама объяснила дочери, что так проверяют на честность. Хотя Гале и в голову бы не пришло забрать их себе.

Опережая время.

После войны случилась такая история. Галина Ивановна с мужем, командиром крейсера «Аврора» Юрием Ивановичем Фёдоровым, дружили с семьей актера Кирилла Лаврова. Как-то он пригласил их на свой спектакль, где вместе с ними был и директор этого театра Нарицин. После спектакля, сидя в буфете, речь зашла о блокаде.

И Нарицин оказался именно тем человеком, в кабинете которого были рассыпаны монеты.

-А вы помните, что во время блокады в Райкоме партии убирала Зыбина Ксения Максимовна?

-Помню!

-А помните у нее дочка была?

-Да, конечно помню. Ее звали Галя.

-Так это я.

Он дар речи потерял.

-Быть не может. Неужели олимпийская чемпионка это ты? Никогда бы не подумал. Там ведь смотреть не на что было. Тебя даже не было видно из-за худобы.

В мае 1942 года Галя записалась в 116 школу на Сердобольской улице. В школе пахло едой и детям давали вареную брюкву.

В классе училась девочка Эля Гуфельт, отец которой заведовал складом. Эта девочка каждый день приносила бутерброды и подкармливала одноклассников. Через день она приносила кусочек хлеба с мясом.

Благодарность к этой девочке Галина Ивановна пронесла через всю жизнь, но найти ее после войны так и не смогла. Видимо, уехала в Израиль.

В 1943 году, когда дети немного окрепли, в школе начались уроки физкультуры. Весной учительница вывела детей во двор школы, дала деревянные гранаты, чтобы посмотреть, как их ребята будут метать.

-Все девочки кинули гранаты чуть ли не под себя. Ну и мальчики тоже. Я взяла эту гранату и, как будто меня уже давно учили этому, с трех шагов запустила гранату через всю Сердобольскую улицу. Она попала в красный дом, хорошо, не в стекла. Вот так я стала первая. Еще в пальто. И в блокаду. В самые тяжелые времена.

В декабре 1943 года за работу на совхозах Галина была удостоена медали «За оборону Ленинграда».

Героиня этой статьи станет известной олимпийской чемпионкой. И о Галине Ивановне Зыбиной узнает весь мир.

В 1946 году под руководством тренера Виктора Алексеева начала заниматься легкой атлетикой — метанием копья и диска. В 50-х стала выступать в толкании ядра.

Уже в 1949 году завоевала второе место на чемпионате СССР в метании копья.

В 1955, в 1957 годах выиграла эти соревнования. В 1950 году в Брюсселе заняла третье место на чемпионате мира.

В 1952 году первое место по толканию ядра в рамках XV летних олимпийских игр в Хельсинки.