БУДЬ ГОТОВ

Глава XIII. Страшилки на ночь.

Страшилки на ночь, это помню.
То в нашем лагере всегда.
Ох, сколько черных было комнат…
И в них же черная рука!
Потом не спали мы ночами,
Да не высовывали нос
Из одеяла. Между нами
Давали тени долгий кросс…

Наверно все через это проходили — через страшные рассказики на ночь!

Вот так и мы почти каждый вечер в пионерском лагере перед сном «травили» страшные рассказики, пересказанные от старых товарищей, либо придуманными по ходу действия.

Теперь во мне это вызывает большую улыбку, но в то время даже «гроб на колесиках» вызывал страх, уж не говоря о черных-черных комнатах с черными руками. Из множества интересных случаев я возьму, пожалуй, самый курьезный, на мой взгляд, случай. Я начинаю повествование.

Темнело. Горн на отбой давно уже прозвучал. Но мы, как обычно, и не собирались засыпать сразу. Наступало самое интересное время — время страшных рассказов.

Сбросившись на «камень, ножницы, бумага», победитель начинает свой страшный рассказ, который начинался всегда стандартно, как и все наши истории. На тот раз выиграл Гоша. Ему всегда везло на эти вещи. Да даже, если бы он не выиграл, все бы попросили его начинать рассказывать, так как он у нас был мастер и на выдумки страшилок. Георгий начал.

— В одном заброшенном доме, темной-темной ночью, в его самой темной комнате начали происходить странные и страшные вещи, — тут Гоша специально выдерживает очень длительную паузу, все начинают ерзать по кроватям в предвкушении чего-нибудь страшного. Рассказчик продолжает, — и так, в этой самой комнате находился большой темный подпол. Ну, подвал то есть, — пояснил Гоша, — и в этом подполе по ночам кто-то кряхтел и кашлял, — Гоша опять выдерживает громадную паузу.

— Ну, давай, давай, не тяни! —  шепчет с дрожью Сергей.

— Дальше же что? — с нетерпением спрашивает Толик.

— Так, на чем я остановился? — специально тянет с рассказом Георгий, чтобы у всех разыгралось воображение.

— На том, что в подполе кряхтел кто-то, — напоминаю я, представляя в мыслях уже страшную картину, — Ну, продолжай!

— И так, — растягивает Гоша эти слова по слогам, — значит, в том подполе кто-то начал кряхтеть.

— А кто это услышал? — скептически прошептал Игорь, — кто там был?

— Не забегай вперед! —  грозно прошептал Георгий, и о пять протянул своё «и так», да на минуту поднял голову и уткнулся в потолок и замолчал.

Все подняли голову за ним и посмотрели в потолок. И тут Гоша вскричал:

— Вот он, вот он! Кто в подвале кряхтел. На полу тень проскочила! — со страхом Георгий указывал на угол в полу под Сергеем.

Сережа резко выскочил из своей кровати и запрыгнул ко мне под одеяло, укрывшись им с головой.

— Ну? Он ушел уже? — дрожащим голосом из-под моего одеяла спросил Сергей.

— Я еще ничего не заметил, — отвечаю со страхом я.

— Он в коридор ушел, пошли посмотрим, — предлагает нам Георгий.

— Ты с ума сошел! — сказал Толик уже вслух.

— А вдруг он задушит?! — высказал предположение Сергей, не вылезая из одеяла у моих ног, — я смотрел фильм о призраках. Так они душат детей!

— А я посмотрю, — смело сказал я. Перелез через Сережу и направился к выходу из палаты.

Все заскрипели кроватями, с интересом наблюдая за мной. Я вышел на порог нашей палаты. Вытянул шею и выглянул сначала в левую сторону.

— Не туда! — шептал с места Гоша, — тень в правую сторону пошла!

Как только я повернул голову вправо, на мое плечо кто-то положил руку. Я заорал, естественно. И от неожиданности справил нужду в трусы по-маленькому. На всю палату раздался хохот и Анатолий включил свет. По ногам стекали ручейки моей неожиданности и скапливались в лужу подо мной.

— Придурки! — обиженно я покрутил пальцем у виска и пошел подмываться и застирывать свои трусы. Конечно, взяв с собой чистые.

Этим шумом мы разбудили нашу вожатую. Рина Алексеевна влетела в палату и давай орать громче всякой сирены! Виноватым оказался я. И мне пришлось отдуваться за всех — стоять у пальмы в углу полчаса в наказание. Там еще долго я не приходил в себя, так как мне мерещились везде тени. Ощущение не из лучших…

На следующий вечер я отомстил ребятам своей страшилкой. Но это уже совсем другая история.

(Продолжение следует).