В моем аду живут четыре кошки:
Обида, гнев, предательство и ложь.
Съедают душу каждый день по крошке,
Но иногда не брезгуют и ложкой.
Ах, наточить бы меч! А в крайнем — нож.

Как уживаться с кошками — не знаю.
Хитры, коварны, мстительны порой!
А я средь них пушистой белой заей
В раздумьях бестолковых изнываю,
Запутанная каверзной игрой!

Мой рай подпитан сладкими цветами.
Средь них пылают страсть, любовь и верность,
… показать весь текст …

Любовь взрывоопасна. Два сапёра
над нею через раз беззвучно дышат.
Стекает ночь, разнежившись, по крыше
раскрашенного золотом собора.

Она любому впору, по размеру.
Примеришь и бессменно годы носишь.
То жертвою душа, то щедрым взносом.
То дар богов, то пытка Люцифером.

Глухие слышат… в такт поют немые…
Слепые свой иконостас рисуют…
О, если бы найти любовь такую,
где вся колода — только козырные.
… показать весь текст …

Опять погода по небесной сводке
толкает в неприглядные глубины.
Нырнуть, хлебнув глоток холодной водки,
с улыбкой глупой дерзкой Коломбины?

Или терпеть, болтаясь как на леске
у чёрта на крючке — авось спасенье?
Заманчива блесна сияньем блеска —
какая муть под вечер воскресенья!

Вновь как в стогу потерянной иголкой —
никем не найдена… да и не ищут.
Ночь выгрызает душу жадным волком,
да не одним — с утра, охотясь, рыщут.
… показать весь текст …

Ты истоскуешься в лапах немого безмолвья,
В ведьмовом круге, где волею властвует бес.
Знаю, вернёшься, припав к моему изголовью.
Так возвращаются птицы в спасительный лес

К гнёздам, которые свиты из света… А знаешь,
Катятся звезды в карманы с соломенных крыш,
Если по Млечному судьбы любимых читаешь,
Если в окошко влетает известием стриж.

Жду целый век… Одолели тоска и усталость,
Но заготовлен на случай спасенья ковчег.
Выдохни боль, до меня только шаг. Это малость.
Вышью стихами рубаху, — спасет оберег.

Хлопья белые с яблонь сдувает разнеженный май.
Небо скатертью синей, а солнце ржаным караваем.
Это родина… Тот первобытный непуганый рай,
где дворянской породы хвостатые лаем встречают.

Нагулялась душа по бетонным туннелям столиц
сиротливой пичугой, где сложно к кому-то прижаться,
чтобы выплакать боль — замкнут круг недоверчивых лиц.
Станешь свой, обучившись искусству притворства — паяцем.

Не смогла… Манекенов пластмассовых холоден взгляд.
Дома — даже чужой неожиданным «Здравствуйте!» лечит.
Я…
… показать весь текст …