Ночь тенью чёрной — истинный монах.
Скребётся ветер в окна веткой клёна:
он при параде — в алых орденах,
а ведь вчера был юным и зелёным.
Теперь уже и я не та… Не та…
Но вместе поднимали руки к небу.
Нам на двоих отныне маета,
и каждый день таблеткою плацебо.
И каждый день по лезвию ножа —
мы в списке жертв возможной катастрофы.
Что было — то лишь отблеск миража.
Восходим потихоньку на голгофу.
Мы с ним полвека пара хоть куда:
мы рядышком и мы неразделимы.
Терзают ветры, ливней череда,
безжалостною пыткой злые зимы…
Под одеялом свив себе гнездо,
/так прячут страхи перед ночью дети /
я слушаю морзянки поездов
и лепеты кленовых междометий.
Однажды, зов весенний уловив,
я выпорхну из кокона сомнений.
Клён застучит в окно иной мотив —
рассеется синдром тоски осенней.
© Copyright: Татьяна Орлова Славянская -2, 2024
Свидетельство о публикации №124050401716