Однажды я лайкнул одну девушку. Она лайкнула меня в ответ. Я понял, что между нами возникло красивое и чистое чувство. Не желая форсировать события, я лайкал ее несколько дней, но будучи человеком порядочным, даже не помышлял о перепосте. Я не хотел, чтоб она думала о том, что мои чувства не серьезны. И вот, когда я приготовился к торжественному моменту первого камента под ее статусом, когда я надел красивый костюм и весь день постился, не написав ни одного поста, не выложив в сеть ни одного селфи, я увидел, что её уже комментит другой!
Я увидел то, как другой лайкает ее фото и копипастит ее тексты. Я не мог смотреть на это без слез, понимаете? Слёзы душили меня.
Моё сердце было разбито, и я забанил её.
С тех пор я сижу только в одноклассниках, ставлю классы под фоточками банок с соленьями и под призывами ставить класс, если я люблю животных и маму. Там спокойнее и нет этой проклятой любви.

Мой дед, пехотный офицер, прошедший Халхин-Гол, финскую и ВОВ, часть войны прошёл в составе штрафбата. Это когда с лопатами на танки, а позади заслон НКВД.
Выжил. Как, якобы искупившему кровью, хотя не считаю, что он был виноват, застрелив пьяного советского офицера, оскорбившего его по национальному признаку и вызвавшему его на дуэль, ему вернули звания и ордена.
Орденов он не носил. Только планки и то, по праздникам.
На его столе всегда стоял портрет Сталина.
Сталина я ненавижу. Считаю людоедом и душегубом. Но я ни на секунду не могу и не хочу осуждать своего деда. Потому что не имею на это никакого права. Как и вы, собственно.
Поймите, нельзя рассматривать Победу через призму сегодняшних дней. Легко рассуждать о том, что было бы и как надо было бы, сидя на диване и попивая кофий.
А вот из окопов со вшами, грязью и пулей во лбу все смотрелось совсем по-другому. И поэтому большая моя человеческая просьба, завалите е#ла. Спасибо и с наступающим.

На улице, прямо на асфальте, лежала кассета. Магнитофоная кассета agfa. Старая, с затертой наклейкой, на которой ручкой написано слово «сборник94' Соул Моушен».
Именно так и написано. Кириллицей.
Я встал, как вкопанный. Это как наткнуться на фото, где ты с кудрявым начесом и в польских варенках. Тебе двадцать пять, ты упруг и дерзок, а в твоем кармане сигареты More.
Это как наткнуться на себя. Именно так. Вот он я лежу на асфальте, а в моем мозге запись London Beat. И летающая электрогитара порх…
… показать весь текст …