**
Хрустальная туфелька
Трудно стало выйти замуж, сестрицы —
Принц нормальный — это в драматургии,
А у нас, чтобы заставить жениться,
Нужно способы придумать другие…
Тётя Зоя, по профессии фея,
Прилетев недавно из-за границы,
Разработала сюжет обольщенья
Недалёкого бесхозного принца.
Два часа, с трудом скрывая зевоту,
Я его сражала пламенным взглядом:
Соблазненье — это та же работа,
А замужество — аванс и зарплата.
И в двенадцать, как и было по плану,
Я рванула из дворцового зала,
И на тумбе посредине фонтана
Туфель правый для него «потеряла».
Я же думала, — всё будет красиво,
Я ж надеялась, что счастье так близко:
Созовёт со всей страны детективов,
И я тут же поменяю прописку.
Я три дня его ждала сиротливо,
И на левой туфле чистила стразы…
А он так и не вернул эксклюзива,
Отказался фетишистом, зараза!
— Ольга Хворост
**
Золушке
Прости, родная — но мои подарки
К полуночи — лишь пепел и зола.
Они пылали искренно и жарко —
Мои Мечты, сгоревшие дотла.
Я жёг костры безудержно и слепо,
Взбираясь на вершины гордых гор.
А нынче понимаю — как нелепо,
Без повода я разводил костёр.
И вот теперь, у полночи в объятьях,
Гляжу на угли прежнего костра…
Наверно — это древнее проклятье —
В душе отныне — пепел и зола.
Сгорело всё — мечты, надежды, планы.
И твой, увы — хрустальный башмачок…
А будущее — мрачно и туманно.
И путь мой — бесконечно одинок.
Мне нечего дарить тебе, родная.
С тобой мы разминулись на балу.
А где искать теперь тебя — не знаю.
Всё в полночь превращается в золу.
Над замком фейерверки отгремели.
И очертанья башен скрыла мгла.
Мы встретится с тобою не сумели.
У ног моих — лишь пепел и зола.
— Ингвар Донсков
**
Золушка
Втиснута ножка в холодный хрусталь,
Пахнет духами и чуточку ладаном,
Бедного детства как будто не жаль,
Принц завоеван, чего еще надобно.
Если обиды в молчанье хлебал,
Власть не насытит, игрушка ведь та еще…
Время, продли, очарованный бал,
Стук каблучков по ступенькам мерцающим.
Раут, прием, за визитом визит,
Счастье влюбленности скоро развеется,
Взгляд по нарядной фигурке скользит,
Кто-то злословит, а кто-то надеется.
В голосе вдруг прорезается сталь,
Пухнет кошель символический кожаный,
Сердце одето в холодный хрусталь,
Губы в улыбку надежно уложены.
— Ээ Эстерис
**