— Сдачи не нужно, — сказал Филатов, протягивая пятитысячную купюру кассиру, когда та пробила мороженое.
— Спасибо, — искренне улыбнулась она, заглянув в глаза мужчины.
— Как думаете, мороженое вкусное?
— Понятия не имею, я за четыре тысячи мороженое не ем, — пакуя товар в пакет, ответила кассир.
— Я обычно тоже. Решил попробовать хотя бы раз в жизни, что там такое за четыре тысячи. Ощущение, будто в космос вот-вот слетаю, — усмехнулся покупатель.
— Что ж, завидую вашему грядущему открытию.
— Мне вот эта пятерка подсказала так поступить, — заговорщицки кивнул Филатов в сторону ещё открытой кассы.
Женщина достала банкноту и с наигранным любопытством покрутила в руке. Заметив надпись «Потрать на себя», сделанную шариковой ручкой, она улыбнулась:
— Хороший совет.
— Воспользуйтесь, — подмигнул Филатов и, забрав покупку, направился к выходу.
Дежурная улыбка кассира Ерёминой растаяла, как только раздвижные двери магазина сомкнулись за спиной Филатова. До конца смены оставалось пятнадцать минут, и улыбаться уже не было ни сил, ни желания.
— Аванс из кассы возьмите, — дала разнарядку управляющая в конце смены.
Ерёмина еще раз пересчитала деньги, сделала запись и отложила в сторону три купюры для себя, а еще ту тысячу, которую ей оставил последний покупатель в качестве чаевых.
Сдав кассу, она вышла в теплый вечер и направилась к дому. Впереди маячило два выходных, один из которых Ерёмина собиралась провести в постели. Спина гудела от напряжения и требовала покоя.
Дома Ерёмина мысленно составила список покупок на завтра и достала деньги из кошелька, чтобы просто взглянуть на них.
— Да уж, не разгуляешься.
«Потрать на себя» — прочитала она надпись, перевернув одну из бумажек и, улыбнувшись наивности совета, уснула.
***
Утром Ерёмина встала с кровати, привычно кряхтя от боли. Под матрасом, не иначе, поселился какой-то инквизитор с тупым мечом, всю ночь пытавшийся проткнуть грешную спину кассира.
Запихнув в себя полезный и пресный завтрак, Ерёмина хотела вернуться в постель и до обеда деградировать, пялясь в экран телефона, но тут на глаза ей попались деньги.
«Потрать на себя» — словно текст мантры еще раз прочитала про себя Ерёмина послание неизвестного автора.
Сев на кровати, она задумалась. Несколько минут спустя руки сами потянулись к телефону. Найдя нужный сайт, женщина ткнула пальцем на номер телефона.
— Алло, массажный кабинет? — спросила Ерёмина, покусывая губы от волнения. — Сколько у вас сеанс… вернее, сколько стоит обычный массаж? Хотя нет… — она глубоко вздохнула, закрыла глаза и совершенно спокойным, ровным голосом произнесла: — Сколько у вас комплекс стоит? Четыре пятьсот? Отлично! Запишите меня на два часа сегодня, это возможно? Благодарю.
Сама не понимая, как решилась на такую дерзость, Ерёмина впервые в своей жизни променяла рыночный шопинг на собственное тело. Запасов еды хватало до зарплаты, закупаться впрок не было острой нужды, муж вполне разок обойдется без пива и копченой рыбы, а сама Ерёмина не умрет, если пропустит скидки в обувном. Небо точно не рухнет, если она купит туфли из новой коллекции с зарплаты. Да, никто не любит ужиматься, и Ерёмина не исключение, но, если задуматься, она только и делает, что без конца ужимается.
— Боже, какой это кайф, — мурчала женщина, пока ее спина подвергалась всяческому лечебному давлению.
— Как себя чувствуете? — спросил массажист Чумаков после сеанса, проводив Ерёмину к кассе.
— Как тетрис, который наконец нормально собрали, — резюмировала Ерёмина. — Жаль, нельзя так постоянно…
— Ну вы приходите на классический массаж два раза в месяц, поверьте, результат будет не хуже.
— Знаете что, я, пожалуй, так и буду делать, — уверенно кивнула клиентка, а затем протянула пять тысяч одной купюрой: — Вот, сдачи не нужно.
Собравшись, она вышла из кабинета, сияя довольной улыбкой.
Прежде чем запихнуть купюру к остальной выручке, Чумаков поднес ее к лампе для проверки подлинности. Кроме водяных знаков на глаза ему попалась забавная надпись: «Потрать на себя».
— Было бы здорово…
— Вы мне? — спросил мужчина, ожидающий своего сеанса.
— Нет-нет, это я сам с собой, — улыбнулся в ответ массажист.
Остаток смены Чумаков никак не мог выбросить из головы странный призыв банкноты. Буквально вчера он задумывался о том, чтобы отложить покупку аккумулятора и сходить на концерт любимой группы, впервые приехавшей в его город за десять лет. Концерт должен был состояться уже завтра, а стоимость билета как раз составляла пять тысяч. «Надо было купить за три, когда была возможность», — укорял себя Чумаков.
— Простите, моя вторая нога уже начинает ревновать, — вежливо заметил мужчина, когда прошло десять минут с тех пор, как Чумаков начал массировать его ступню.
— Прошу прощения, — извинился массажист и, отбросив размышления, включился в работу на полную.
После смены Чумаков прибрал в кабинете, вымыл руки и, одевшись, хотел было выйти, но тут машинально потянулся к кассе. Выудив оттуда пятерку, он запихнул ее в карман джинсов и, выключив свет, поспешил на выход.
***
— Билеты еще остались на завтрашний концерт? — спросил Чумаков, подойдя к концертной кассе.
— Да, пять штук еще есть, — ответила ему пожилая женщина за стеклом.
— Дайте мне, — протянул он купюру.
«На работу могу и на велосипеде пару недель поездить, здоровее буду, — решил для себя массажист, принимая заветную глянцевую бумажку. — В конце концов, деньги для того и нужны, чтобы их тратить!»
***
Билетер Анфиса Олеговна собиралась сегодня после работы отправиться за подарком для внука. Мальчик Антоша был не сильно впечатлен тем трансформером, что бабушка подарила ему неделю назад на день рождения. Груз вины давил на женщину, требовал реабилитации; к тому же внук четко дал понять, в чем заинтересован.
Как всегда педантично складывая деньги в кассу, женщина не могла не заметить надпись на одной из купюр. Бумага явно приказывала ей совершить некое действие.
— Разве можно быть таким эгоистом? — спросила билетерша у пятерки.
Надпись не изменилась, как бы намекая, что иногда быть эгоистом вполне допустимо.
— А как же Антошенька? — зачем-то снова спросила женщина у купюры.
Надпись по-прежнему не менялась.
— Нет, ну, с другой стороны, счастье бабушки должно быть счастьем и для внука? Я ведь права?
«Потрать на себя», — молчаливо повторила банкнота.
— И что, вот пойти и купить себе ту самую сумочку? Господи, вот докатилась, старая, с деньгами болтаю, — легонько стукнула себя по лбу женщина.
Она ежедневно смотрела на всех этих счастливых людей, которые могли себе позволить билеты на концерты любимых исполнителей, и мечтала тоже осуществить хотя бы одну маленькую мечту. Анфиса уже три года ходила с обычным пакетом. Пенсия и зарплата тратились на еду, лекарства, коммуналку и на прожорливого Антошу.
— Обойдется без своих аирпопсов, или как там наушники сейчас называются, — снова произнесла вслух женщина и, достав из пакета кошелек, выудила собственные пять тысяч, чтобы заменить на те, что были с посланием.
***
— Вот, держите, — протянула Анфиса пять тысяч молодой студентке-заочнице Плаксиной, работающей в галантерее. — Я так давно хотела эту сумку. И знаете что? Мне ни капельки не стыдно. Я… Я счастлива! — заявила пожилая покупательница, крутясь перед зеркалом. — Живите здесь и сейчас, — оставила она непрошенный совет продавцу перед уходом.
Плаксина провожала жизнерадостную женщину завистливым взглядом. Себе такую сумку она бы ни за что не позволила. А тут какая-то невзрачная бабка пришла и, не глядя на ценник, купила. Удивительно.
Плаксина жила в съемной комнате на отшибе и знала на вкус всю линейку доширака. Девушка переехала из области, чтобы покорить большой город, и ни разу за два года не попросила финансовой помощи у родителей. Она планировала добиться больших высот, мечтала стать гордостью семьи, но до сих пор не могла позволить себе потратить деньги на какие-то собственные хотелки, как это ей предлагала надпись на купюре, полученной только что от покупательницы. Девушка вообще не могла потратить эти деньги, так как они принадлежали магазину.
— «Потрать на себя», — прочитала Плаксина таинственное послание. — Вот было бы круто… — она поджала губы и убрала пятерку в кассу.
В середине дня к Плаксиной в отдел зашла толпа цыганок. Одна из женщин просила пробить ей кошелек и положила пять тысяч на стол, другая отвлекала Плаксину и требовала показать сумки, третья беспардонно снимала с витрины весь товар и выворачивала его наизнанку. Плаксина начала паниковать, в какой-то момент она потеряла контроль над ситуацией и, вернувшись за кассу, отсчитала цыганке сдачу с пяти тысяч, которые та уже успела убрать обратно в карман. Лишь к концу дня, когда Плаксина пересчитала кассу на глазах у хозяина магазина, стало ясно, что она попала на три тысячи и кожаный кошелек. Общая стоимость убытков составляла ровно пять тысяч рублей.
— Так как ты заработала за две недели десять тысяч, то половину я оставляю в счет твоей ошибки, а пять ты можешь забрать сейчас. Простите, Елена, но так работать нельзя. Эти цыгане вас тут без последних штанов в итоге оставят, — протянул пять тысяч хозяин галантереи зареванной Плаксиной.
Выйдя из торгового центра, студентка побрела в сторону дома, сжимая в кулаке свой скромный расчет. Через две недели платить за жилье, а она без денег и без постоянной работы. Про другие расходы и думать было глупо. Проходя мимо зоомагазина, Плаксина зашла внутрь и, как обычно, уставилась на аквариумы с животными. Разжав кулак, девушка взглянула на свою единственную купюру. Это были те самые пять тысяч, которыми расплатилась пожилая клиентка сегодня днем. «Потрать на себя» — снова прочла Плаксина надпись и кивнула собственным мыслям.
— А сколько вот этот ёжик стоит? — показала девушка на африканского декоративного ежа.
— Знаете что, берите бесплатно. Он уже взрослый, скорее всего, никто не купит, — предложил продавец, взглянув на красные глаза девушки. — Лучше купите ему контейнер и корм.
— А давайте, — согласилась Плаксина.
— Знаете, как за ним ухаживать? — спросил молодой человек, оформляя покупку.
— В интернете гляну.
— А может… Может, вам помочь? Подсказать, ну там, как оборудовать всё…
— Клеишь меня, Илья?— прочитала Плаксина имя на бейджике продавца и улыбнулась.
— За ежа переживаю, — покраснел тот.
— Хорошо, диктуй номер, я тебе напишу завтра, — окончательно пришла в себя девушка и, записав контакт продавца, вышла из магазина с новым маленьким другом.
Добравшись до скамейки, Плаксина устроила привал и, найдя нужный номер в телефоне, набрала его.
— Алло, мам, неудобно просить, но, кажется, мне нужна ваша помощь…
Через пять минут на карту Плаксиной пришла хорошая сумма и сообщение: «Мы сами хотели послать тебе денег, но боялись, что обидишься».
***
Эти пять тысяч ходили по рукам еще очень-очень долго. Многие так и не смогли прислушаться к совету купюры, а кто-то просто его не заметил. Но были и те, кто действительно тратил деньги на себя. Одни делали это легко, смешав деньги с другими, как фантики, и даже не переживая за растраты, другие, наоборот, пересиливая себя… Пока однажды эти пять тысяч снова не попали в руки к Филатову, купившему когда-то дорогое мороженое в супермаркете.
— Помнишь, как ты однажды предложила взять и потратить деньги на себя? — спросил он у своей супруги.
— Помню, я написала это на пятерке, — улыбнулась она. — Ты ведь всё до рубля тратил на мои лекарства.
— Я бы снова потратил все свои деньги на то, чтобы ты была здорова.
— А помнишь, что ты сказал мне, когда съел то мороженое? — спросила жена, гладя Филатова по голове.
— Да, что оно самое вкусное на свете.
— И ничего, так ведь? Мы же справились без тех пяти тысяч.
— Справились, — подтвердил Филатов и показал купюру, которую ему выдал сегодня банкомат.
— Как думаешь, кто-нибудь еще потратил эти деньги на себя лично? — спросила супруга, разглядывая собственный почерк.
— Возможно. Интересно было бы послушать такие истории, но, боюсь, мы никогда о них не узнаем. А давай подарим деньги внуку на день рождения?
— Хорошая идея. Илюха с Леной как раз через час его приведут.
— Ага, скажем, что ёжик передал, тот самый, который десять лет назад его родителей познакомил.