Она ругалась. Он молчал,
Курил, смотрел в окно, не слушал.
Ей нужен был страстей накал,
В бокал вина он прятал душу.
Лишь для приличия, кивал,
И соглашался, не вникая.
Вертелось в голове: «Финал,
Иль тормознём еще у края?»
Любил её, или жалел?
С чего молчит, но не уходит?
И у молчанья есть предел,
А память мысли колобродит.
И поднимаются со дна,
Сквозь тонны ссор, обид, упреков,
Девичьей кожи белизна,
Да рыжий непослушный локон.
И робкий взгляд, и ласка рук,
В ночь улетевшее: «Любимый».
Там нежность рисовала круг
Единства душ непостижимый…
Она ругалась. Он молчал.
Все ж он чертовски старомоден:
Он любит ту, что раньше знал,
Вот от неё и не уходит…