**
*Таких не купишь. Таких нельзя приручить. Такими никогда не дорожат.*
На автобусной остановке периодически появляется много людей, потом подъезжает ржавый автобус и всасывает часть людей в себя, становится видно, как в теплом, но вонючем желудке общественного транспорта начинают перевариваться люди. толкают друг друга, пытаются занять сидячее место, орут, и занимаются прочими делами привычными для данной обстановки. Мне очень не хочется побывать в подобной ситуации с одной стороны, настолько, что меня немного передергивает при одной мысли об этом. А с другой стороны, привычное получасовое ожидание нужного автобуса давно перестало быть таким, и стремительно, для окружающего мира, и мучительно долго, в условиях жуткого мороза для тела, уже переросло целый час. Взгляд безуспешно высматривает из-за угла автобус с заветной табличкой на лобовом стекле, но все тщетно.
Стая собак, недавно прибежавшая сюда за сукой, громко лают друг на друга, и каждый пес пытается овладеть сукой, а та, прижавшись к урне, только лишь рычит на всех. Кто-то кидает псам еду, кто покупной пирожок, кто вафлю, кто-то жалеет собак, говоря им что-то, и те в ответ, виляя хвостами, подходят к людям с опущенной головой для маленького шанса получить свою порцию ласки, необходимую каждому из них, несмотря на устрашающий внешний вид. Но мало кто осмеливается гладить их, кто-то с отвращением смотрит на грязных собак, тут же пряча руки в карманы шубы, кто-то хихикая отворачивается от подошедших на их зов псов. Одна пожилая женщина в потрепанном пальто приметила маленькую собачонку с поломанной в двух местах передней лапой, и отгоняя других собак, менее покалеченных, пытается кинуть ей кусок бутерброда, бережно завернутого в пакетик, который она изъяла из своей сумки, и большая часть еды таки попадает по назначению.
Вон сутулый мужичок вышел из магазина, примкнувшего к остановке, он с двумя большими стаканами кофе, один отдал женщине, по видимому жене, второй стал помешивать находящейся в стакане деревянной палочкой, заменяющей ложку. Возле него сел огромный мохнатый пес, со шрамами на носу, и кое-где по бокам с ободранной шерстью, сел, и подметая пушистым хвостом утрамбованный ногами людей снег, переминаясь с одной лапы на другую стал пристально смотреть на руки мужика, ожидая, что ему что-нибудь дадут. Мужик с женщиной стали переглядываться, тыкать пальцами в пса и смеяться, пес, понимая что на него обратили внимание, стал прижиматься к земле и сильнее вилять хвостом. «На, на» -послышалось из человеческого рта, пес подскочил и стал нюхать деревянную палочку, которую давал ему мужик. Женщину это неимоверно развеселило, а после того как мужик с небольшого размаху щелкнул псу по носу этой палочкой, она вовсе чуть не потеряла сознание со смеху, облив при этом пуховик кофе. Напоследок мужик плюнул на морду уже отошедшего от него пса, а пес по-прежнему продолжал смотреть на ржущего мужика, добрыми, скорее не понимающими глазами, и казалось что вселенская доброта, блестящая в его глазах, однажды хлынет из них кипящей лавой, и похоронит под собой лишенных чувств уродов. А в двух метрах парень сидящий на скамейке не доел половину шаурмы и выбросил ее в урну. Весь этот контраст поражает, и режет глаз, но ты как всегда ничего не можешь сделать, точнее просто не сделаешь.
Я часто ненавижу себя за то, что так пристально наблюдаю за чужими людьми, каждый раз поражаясь их тупости и эгоизму, однажды я даже решил, что когда буду ловить себя на мысли, что люди делают что-то не так, то буду щипать себя за ногу, со всей силы, чтобы отвлечь. И, по началу, это даже помогало, по приходу домой с улицы я всегда обнаруживал, что синяк на ноге только растет, и расходится темно красными микро реками на фоне безнадежно черного пятна. Наверно ему не суждено зажить. Да, со стороны может показаться, что я импульсивно мастурбирую, запустив руку в карман брюк, на какую-нибудь женщину, сексуальную, по ее же мнению, но мой взгляд уперся чуть дальше нее, на спящего старика без ноги, подпирающего собой продуктовый ларек, которого с первого взгляда можно принять за кучу мусора, и возле которого я оставил половину круглого хлеба. Рука впивается в ногу сильнее и сильнее, пальцы быстро начинают неметь, и в накатившем отчаянии не сразу понимаешь, что все, этот способ больше нельзя считать действенным, ведь твой любопытный взгляд уже засек женщину, которая в ответ с интересом наблюдает твое сложное лицо, обращенное в ее сторону, и бросает очередной окурок рядом с головой старика.
Этот океан мерзости, вытекающий из сердец собравшихся здесь недолюдей, скоро достигнет уровня носа, и я захлебнусь им, и нет выхода, ведь это повсюду, это везде, где ты остановишь свой взгляд больше чем на 10 минут. Я пытаюсь спрятать взгляд, заткнуть его в какой то угол, чтобы не видеть происходящего, но, куда бы я не смотрел, всюду одно и тоже. Сердце начинает бешено колотиться, становится слишком мало воздуха и вспышка на горизонте, которую я только что уловил, мчится на меня и разрастается до неописуемых размеров то ли ядерным грибом, то ли пастью больного животного и сбивает меня с ног, из пакетов с надписью АТБ покатились консервы, под колеса только что подъехавшего автобуса, на выпавшую половину булки хлеба кто-то наступил черным ботинком, когда бежал ко мне. Солнце, застрявшее в ветках тополя, становилось все меньше и меньше, сужается до размера пятна капнувшей на снег крови, а после и вовсе тухнет.
Наверное, через несколько секунд я встал, огляделся на удивленные лица и стал собирать продукты обратно в пакеты, игнорируя шуточки в мою сторону и не слыша слов из открывающихся ртов скопившихся поблизости наблюдателей. Я снова стою, пакеты в руках, автобуса не видно. Холодно и хочется пить. Осматриваю, зачем-то людей вокруг себя и вижу, как сидящая парочка молодых людей под тридцать по очереди отвешивают сидящему перед ними псу веселящие их до безумия удары перчатками по морде. Пес смотрит на них и ждет, парни практически валяться на пол со смеху. Меня что-то толкает вперед, по направлению к ним, я даже удивился и обернулся глянуть, кто это сделал, а увидел только свои пакеты на снегу, чему был удивлен не меньше. Ноги несли меня к ним, и вот уже в руках голова одного из них, она несколько раз приземляется на край кирпичной урны, потом снова взмывает вверх, еще и еще, урна багровеет, и голова в руках становится слишком тяжелой, для того чтобы еще раз занести ее вверх, и выпадает под тяжестью тела ее обладателя из рук, как замороженная курица выпавшая из рук, когда я недавно вынимал ее из холодильника в АТБ, но тогда мне было немного неловко, не как сейчас. Я сел на скамейку, на место лежащего на полу молодого человека, что-то внутри обжигало, и я расстегнул куртку, но ничего не увидел, это было внутри меня.
Я сидел на скамейке, люди рядом суетились, след второго молодого человека давно простыл, он даже забыл на лавке свой пакет и перчатки. На горизонте снова появилась яркая точка, она летела на меня, с еще большей скоростью, и я привстал, уже не от удивления, а желая лучше рассмотреть ее. Все вокруг стало белоснежным, казалось, что город полностью засыпало снегом, и лишь позже, через несколько секунд стали проявляться силуэты вещей. Ободранные кресла, люди, окна автобуса, потом стали слышны голоса, смех и крики, автобус отправлялся. Я приоткрыл шторку и глянул на остановку, двое сидящих парней на лавке шлепали огромного пса, сидящего перед ними, перчатками по морде, окружающие люди с улыбкой наблюдали за этим, на окнах магазина зажглась гирлянда, и осветила присевшую перед другим псом женщину, голова собаки лежала на ее коленях, а она платком вытирала что-то с его морды. Автобус покатился вниз с горки, остановка пропала из виду, за окном поплыла холодная каша из снега, предпраздничных огней и силуэтов людей.
Надеюсь в этот раз я сел в нужный автобус.
— Другие Слова
**_________________________________________________________________
Рыжик
Мне было 4 года, когда дед принес щенка. Он был весь рыжий и мы назвали его Рыжиком. После этого загнать меня домой была проблема, а если бы разрешили, то я ночевал бы с ним в будке.
Не знаю что это была порода, но через 2 года Рыжик вырос в большого, но не злобного пса. Я без проблем брал его на улицу. На кошек он не обращал внимание, а велосипеды провожал грустным взглядом.
Ватагой с улицы мы ходили в лес. Когда разбредались, то Рыжик бегал с весёлым лаем от одних к другим, как бы предупреждая чтобы никто не заблудиться.
Зимой мы играли в снежки. Рыжик на лету пытался поймать снежок. И когда ему это удавалось, то он смешно тряс головой и фыркал.
Летом мы ходили на речку. Рыжик, искупавшись, ложился на пригорок и положив голову на лапы, наблюдал за нами. Там же мы, из принесённых кирпичей и куска чугунной плиты, сделали печку. На которой жарили порезанную на кружочки картошку и хлеб. Тогда Рыжик садился рядом и ждал своей доли.
Лет в 12 родители отправили меня в пионерлагерь. Уже в ближайшие выходные они приехали меня навестить. Из задней двери машины выскочил Рыжик. Он повалил меня на землю, облизывая лицо и руки.
Потом мы с ним сидели и ели бабушкины пирожки.
На прощание я долго махал рукой, пока машина не скрылась за поворотом, а Рыжик смотрел сквозь заднее стекло.
Когда умер дедушка, Рыжик забрался к себе в будку и не выходил дня три. Когда он вышел, то я увидел что он седой.
К моему 10 классу Рыжик уже не ходил с нами в лес, не играл в снежки. На речке уже не купался, а лежа на пригорке, положив голову на лапы, дремал.
После школы я поехал поступать в институт. На прощание я обнял Рыжика и пообещал вернуться. Уже на перекрестке я оглянулся. Рыжик сидел возле калитки и смотрел мне вслед.
Зимой, после сессии, я приехал домой. Рыжик встречал меня возле калитки, как будто бы и не уходил. Я его обнял и мы пошли к дому. Я сел на крыльцо, а Рыжик сел рядом, положив свою голову мне на колени. Я гладил его и рассказывал про институт, про общагу. Через время открылась дверь из дома. Вышел отец, но увидев меня с Рыжиком он зашёл в дом. Вскоре Рыжик поднялся. Он лизнул меня в щёку сухим и шершавым языком и пошатываясь пошёл к себе в будку.
На следующий день мы похоронили его на его любимом пригорке.
Весной отец на этом месте посадил саженец кедра.
Кедр вырос большим и мощным. И теперь, когда я прихожу сюда с внуками, он приветливо качает лапами.
(автор неизвестен)