все так же волнуют крыши. все так же ложится небо жемчужно-свинцовым пледом на верхние этажи. и время течет из пальцев тягучей медовой лентой, расплавленным серпантином, и сколько ни сторожи, ни капли сберечь не выйдет, не унести в подоле, не спрятать поглубже в сердце, не сохранить в горсти. пронзительной кодой ветра над беспокойным морем, узорами заклинаний, что мне суждено плести, слова завитками множа на кружеве поднебесья, где мечутся крики чаек, звучит колдовской мотив и парки заводят прялки, и парки заводят песню, и тянутся нити судеб, свиваясь в речитатив. и вольно ли быть поэтом, когда наказали слышать ход времени в шуме ветра, когда наказали петь? так низко ложится небо на городские крыши, и ловят адептов слова хозяева неба в сеть