Я стреляю весь день в неизвестность.
Лук и стрелы. Устала рука.
Перепахана стрелами местность,
только все безуспешно пока.
Где ты? Где ты, Царевна-Лягушка?
На каком же болоте твой дом?
Может, цапля, устроив пирушку,
проглотила тебя целиком?
Или где-то в Париже далеком
на тарелочке, с белым вином,
истязаема вилкой жестоко,
ты лежишь под французским ножом?
Вот и все, мои стрелы иссякли.
В лук — последнюю. Вдруг повезет?
Тетива измочалена в паклю,
и стрела, улетая, поет.
Я бегу по полям и оврагам
за последней своею стрелой.
Чу! Кажись, вон за тою корягой
кто-то явственно выкрикнул, — Ой!
— Здравствуй! Здравствуй, Царевна-Лягушка!
Нашу встречу я видел во сне!
…Но стрелою пробитая тушка
ничего не ответила мне…